Хитрый бизнес

– Джентльмены. – сказал он, – мне поступают жалобы на уровень вашего шума.

– В каком смысле жалобы? – спросил Арни. – Это вы про вот этого мистера Запора? – Он показал на глазеющего человека, который уже уселся и теперь глазел прямо перед собой.

– Мистер Кременс сообщил, что вы, джентльмены, разговариваете так громко, что он не может смотреть телевизор, – ответил Харпвелл.

– Он не смотрел телевизор, – возразил Фил. – Он спал.

– Вы живете здесь в сообществе, – заметил Харпвелл. – И должны уважать права других жителей.

– Не возражаю, – сказал Арни. – У него есть право спать. Пускай и спит в своей комнате.

Харпвелл тяжело вздохнул.

– Мистер Пулман, – сказал он, – помните, что я сегодня сказал за обедом?

– Ага, – ответил Арни. – Вы сказали ИИИИ.

– Как ваша рука? – поинтересовался Фил. – Я бы на вашем месте Старую Крысу на бешенство проверил.

– Я сказал сегодня за обедом, – продолжил Харпвелл, – что если вы не прекратите учинять беспорядки, мне придется применить дисциплинарные меры. Боюсь, сейчас вы не оставляете мне выбора.

– Сколько вам лет? – спросил Арни.

– При чем здесь это?

– При том, что мне восемьдесят три года, следовательно, я был взрослым мужчиной, содержащим семью, когда тебе дарили наклейки с улыбочками за то, что ты пописал в горшочек.

– Сколько тебе тогда было, Декстер? – спросил Фил. – Четырнадцать?

– Очень смешно, – заметил Харпвелл. – Но дело в том…

– Дело в том, – перебил Арни, – что мы взрослые люди. Ты до нашего возраста, возможно, и не дотянешь. То, что мы живем на этом кладбище, еще не значит, что ты можешь разговаривать с нами как с детьми.

– Как бы то ни было, – сказал Харпвелл, – я здесь начальство, и в интересах защиты прав других жителей я запрещаю вам обоим сегодня после обеда покидать ваши комнаты.

– Что? – сказал Арни.

– Ты отсылаешь нас в наши комнаты? – спросил Фил.

– Правильно поняли, – ответил Харпвелл. – Это даст вам повод поразмыслить о вашей ответственности перед сообществом Центра Изящных Искусств.

– А если мы не пойдем по комнатам? – спросил Арни. – Ты отшлепаешь нас?

– Если вы не способны существовать в рамках требований Корпуса Самостоятельного Проживания, боюсь, мне придется перевести вас в другое здание.

– Куда? – сказал Арни. – В бункер для слабоумных? В Международный Дом Слюнявых?

В другом здании содержали настоящих психов, которые весь день ходили в пижамах, писались и звали «мамочку», которая уже сорок лет как померла.

– Ты не имеешь права, – сказал Фил.

– Он называется Корпус Принудительного Проживания, – ответил Харпвелл, – и уверяю вас, что имею полную власть исключительно по собственному усмотрению перевести в него вас обоих. Если вы не предпочтете совсем покинуть Центр Искусств, на что, конечно, у вас есть право.

– Ну ты и гаденыш, – сказал Арни.

– Ты ведь был старостой, верно? – спросил Фил. – В школе? Стучал на ребят, которые курили в туалете?

– Давайте, продолжайте в том же духе, джентльмены, – сказал Харпвелл, который на самом деле был главным старостой. – Продолжайте в том же духе. Поручу сегодня службе ночной безопасности проследить, чтобы ночью вы оставались в своих комнатах. А сейчас давайте переключимся на канал, который больше нравится мистеру Кременсу.

Он взял пульт.

– Но он опять уснул, – сказал Фил.

– Уснул, да, – ответил Харпвелл, нажимая кнопки на пульте. – Ну-ка, вот оно. – Теперь телевизор показывал мыльную оперу. На испанском.

– Ну ты и гаденыш, – сказал Арни.

– Приятного вам вечера, джентльмены. – Харпвелл положил пульт и аккуратным шагом удалился.

Фил и Арни посмотрели друг на друга.