– Нет, я гораздо лучше. Потому что англичане, в подавляющем большинстве, свою собственную еду готовить не умеют, а я вот освоил и теперь люблю потчевать своих друзей разными местными диковинками. В следующий раз придете, еще что-нибудь придумаю.
– Спасибо большое, но у нас такой плотный график. Вряд ли еще сможем к вам вырваться, – предупредила я.
Он заметно расстроился. И мне тоже стало грустно. Очень симпатичный человек. Не случись истории с Туровым, у нас с ним вполне могло что-то получиться. Но Никита все испортил. Я не была готова к новым отношениям. Вот если действительно через год… Теперь-то я знаю, что понравилась Лебедеву. Впрочем, год – долгий срок. Его еще надо прожить.
Поездка оказалась для меня хороша уже тем, что о Турове я почти перестала думать. Ссадина в душе осталась, но уже начала затягиваться тонкой корочкой. Есть в народной мудрости значительная доля истины. С глаз долой – действительно из сердца вон. А в Англии мне ничто не напоминало о Никите. Только вот день возвращения в Москву неумолимо приближался, и мы с Маврой обе загоревали. Она – потому что хотелось побыть здесь еще и жалко было расставаться с Данкан-холлом и приобретенными там друзьями. Я же страшилась возвращения в мир, где мне все снова начнет напоминать о нашем романе с Никитой. Нет, не права была Алка. Все-таки вместе с ним я потеряла какой-то кусочек своей души. Он украл его у меня и не вернул. И жить прежней жизнью теперь будет тяжело. Я ведь уже другая.
За два дня до отъезда мы возвратились под вечер с экскурсии в Вестминстерское аббатство. Устали ужасно! У меня даже ноги гудели, а голова распухла от впечатлений: столько исторических и культурных фактов за один день!
У стойки регистрации меня остановили.
– Миссис Веслих, – так они произносили мою фамилию. – Вас в холле основного здания ожидает какой-то джентльмен.
Я растерялась.
– Боюсь, вы ошиблись. Меня тут никто не может ждать.
Мгновение спустя меня осенило: нет, может. Это, конечно же, Лебедев. Решил, наверное, попрощаться, а может, Алке с Вовкой что-нибудь передать.
– Лебедев? – осведомилась я у женщины за стойкой.
– Да, да, – радостно покивала она. – Джентльмен с русской фамилией.
– Я тоже хочу Лебедева увидеть, – обрадовалась Мавра.
У меня возражений не было.
– Если ты еще жива, пошли.
Мы направились в замок. В холле меня ждал не Лебедев. Там сидел… Никита. С огромным букетом английских роз в руках. (Впрочем, возможно, они здесь тоже какие-нибудь голландские или бразильские.)
Завидев меня, он резко поднялся на ноги.
– Мама, это еще кто? – мрачно уставилась на него Мавра.
– Знакомый, – коротко бросила я. – Ты иди в комнату, отдыхай, я скоро вернусь. Нам поговорить надо.
Лицо ее неожиданно просветлело.
– Ой, я знаю, кто это. Он ведь все время тебе в Москве цветы дарил. Угадала? А ничего мужик. Разговаривай, сколько хочешь.
– Замолчи и иди в комнату, – шикнула я.
– Уже пошла, – сделав несколько шагов к выходу, она остановилась. – Ой, а может, я цветы заберу, чтобы маме их потом не тащить.
Смущенно улыбнувшись, Туров протянул ей букет.
– А ну быстро верни! – прикрикнула я.
– По-моему, Мавра права, – сказал Никита. – Неси, неси.
– Вы даже знаете, как меня зовут? – кокетливо улыбнулась она.
– Естественно, кто же тебя не знает!
Мавра из-за букета показала мне оттопыренный большой палец.
– Иди, иди, – поторопила я.
Мне хотелось скорее отделаться от нее, чтобы потом решительно избавиться от Никиты.
Едва она скрылась в дверях, я спросила:
– Зачем вы приехали?
– Глаша, перестань. И оставим эти искусственные «вы» для другого случая, который, надеюсь, никогда не наступит. Я приехал не ругаться. Я приехал просить у тебя прощения.
– А за что просить? У меня свои принципы, у тебя – свои. Они не совпали. Такое бывает. Не понимаю, зачем ты тратился на поездку? Через два дня я вернусь в Москву, там и поговорили бы.
– Во-первых, я больше не мог ждать. А во-вторых, в Москве ты бы меня к себе не подпустила.
– Ага, а здесь мне деваться некуда. Что ж, расчет верен. Но как ты выяснил, где я?
– Саша сказала.
– Ты и с ней уже успел познакомиться.
– Твой мобильник отключен, пришлось позвонить тебе домой. Объяснил Саше, что мы с тобой перед отъездом случайно поссорились. Она вошла в положение и дала ваш здешний адрес.
Предательница! Вчера ведь с ней разговаривала, а она о Турове – ни слова!
Никита будто читал мои мысли:
– Мы с ней договорились: она о моем звонке промолчит, чтобы я мог сделать тебе сюрприз.
– Считай, он состоялся. Только приехал ты зря.
Скорее бы кончилась эта мука! Видеть его было невыносимо. Мне не хотелось ругаться с ним, наоборот, меня неудержимо тянуло прижаться к нему, так я соскучилась! От злости на себя слезы на глаза наворачивались. Еще немного, и я разревусь. Воображаю, какое это доставит ему удовольствие!
– А вот и не зря, – тем временем продолжал он. – Во-первых, я хочу попросить у тебя прощения за то, что повел себя как последняя сволочь, идиот и хам. Понимаешь, моя семья – мое больное место.
– Оставь. Теперь уже я не хочу обсуждать твою семью.
– Глаша, дай мне договорить. Хотя ладно. Про семью потом, сейчас это уже не важно. Потому что, во-вторых, я приехал сделать тебе предложение.
– Но ты ведь женат.
– Сама не захотела выслушать про семью. Дело в том, что я развожусь. Уже заявление подали.
– Ты же говорил…
– Глупости, глупости я говорил…
– Но я не хочу…
– А я жить без тебя не могу! Попробовал – не получилось. Вот и приехал.
– Никита, получается, что я свое счастье построю на несчастье других…
– Никакого несчастья! – в который раз перебил он меня. – В тех отношениях давно уже разруха и пустыня. С сыном мы все равно не каждый день видимся. Он уже привык. Будет к нам приходить. Кстати, они с твоей Маврой почти ровесники. Он только на год младше. И хорошо. Будет им командовать. Она мне, кстати, понравилась. Энергичная барышня. И вовсе
