она так до сих пор никому и не досталась. Даже временно. Все тем не менее продолжали надеяться. Надежда ведь умирает последней. А зам генерального до сих пор оставался свободным.
Впрочем, Веронике недолго довелось сидеть на втором этаже. Едва проект был готов, Александр Михайлович, вызвав ее к себе, сказал:
– У меня к вам, Вера, очень серьезный разговор.
У нее сердце сжалось от радостного предчувствия. Неужели решился? Однако разговор оказался сугубо деловой.
– Мне очень нравится, как вы работаете. И хватка у вас есть, и мысли свои замечательно излагаете. Соображаете быстро. И высшее образование у вас в наличии. С удовольствием оставлю вас у себя. Отправлю поучиться по нашей специфике, и, думаю, после этого вы сможете сделать неплохую карьеру. Как вам такое будущее?
– Но… – Его предложение застало Веру совершенно врасплох. – Разве вы от моего проекта отказываетесь?
– Вовсе нет! Но там я могу посадить вместо вас другого человека.
– Хотите забрать проект себе? – Веронике стало обидно.
– Да нет, – с усмешкой возразил он. – Никаких меркантильных соображений у меня нет. Наоборот, готов вкладывать в вашу карьеру деньги как в первом случае, так и во втором. Так что решение полностью за вами.
Вера долго не отвечала. С одной стороны, ей хотелось остаться с ним, и то, что он это ей сам предложил, вселяло в нее множество надежд. Но какой смысл он вкладывает в слова «остаться с ним»? Только работу или гораздо большее? Ей необходимо это знать, однако напрямую ведь не спросишь. Во всяком случае, сейчас. Нет у нее никаких оснований задавать такие вопросы. Да, ей кажется, что она ему нравится. Даже, скорее всего, это так. Однако он ведь пока ни словом, ни жестом не выразил своего отношения к ней. Ни единого знака не подал.
Предположим, она останется. Будет на что-то рассчитывать, а на поверку выйдет, что она все это время обманывалась. Или он так и не отважится на признание. Тогда зачем мучиться? Лучше уйти отсюда и начать собственное дело. В конце концов, если она действительно чем- то его привлекла, разлука, время и расстояние либо заставят его забыть о ней, либо, наоборот, он окажется вынужден что-то предпринять.
– Вера, если не готовы сразу ответить, можете подумать до завтра.
– Нет. Я готова. – Она решилась. – Я выбираю «Чибис».
– «Чибис»? – У него от изумления округлились глаза.
– Именно такое название я придумала для своей клининговой фирмы, – объяснила она. – Аббревиатура от девиза: «Чисто и быстро».
– Умеете вы все продумать, – с восхищением произнес он. – Ну если у вас даже такое замечательное название готово, тогда за дело. С богом.
Вероника все ждала, что он скажет что-нибудь еще. Ну хоть намекнул бы, что ему жаль с ней расставаться. Ведь видеться-то они теперь если и будут, то очень редко. Помещение для «Чибиса» нашлось на противоположном конце Москвы. Да и никаких оснований для частых встреч у них теперь не осталось. Даже для деловых. Вере сделалось так горько. А он будто ничего не чувствовал и не замечал. Просто с официальной улыбкой пожал ей руку и проводил до дверей кабинета.
Леночка первый раз за долгое время была с ней вполне любезна. «Естественно, я ухожу и больше не буду ей мешать, – подумала Вероника. – Ну и ладно. Счастливо оставаться».
Потом работа захватила все ее силы, время, энергию, и она довольно долгое время даже не вспоминала об Александре Михайловиче. Некогда, да и незачем. Но однажды, войдя утром в кабинет, она увидела на столе огромную корзину с потрясающими лиловыми тюльпанами.
Вероника от изумления замерла на пороге. Кто ей мог прислать цветы? Неужто благодарные клиенты постарались? Интересно. Такого до сих пор еще не было. Она вытащила белевший среди цветов конвертик. В нем оказалась записка: «Поздравляю с первым юбилеем!»
Ничего не поняв, она перечитала текст. До сорока лет у нее еще было время. Не рановато ли начали поздравлять? Может, ее с кем-нибудь перепутали и тюльпаны предназначались другой? Нет. Вот ее фамилия. Кто же это прислал и какой имел в виду юбилей?
На столе зазвонил телефон. Она схватила трубку.
– Поздравляю, – послышался из нее жестковатый баритон Александра Михайловича.
– Вы? – ошеломленно пробормотала Вера. – Значит, это ваши цветы.
– Ошибаетесь, они ваши, – усмехнулся он.
– Спасибо! Они такие красивые! Только с чем вы меня поздравляете? У меня сегодня не день рождения. Вы ошиблись.
– По-моему, это вы ошиблись, – возразил он. – Сегодня как раз день рождения и, может, для вас самый главный.
– Александр Михайлович, вы считаете, что я не знаю, когда у меня день рождения?
– По всему судя, нет. – Голос его теперь звучал совсем весело.
– Ну и сколько, по-вашему, мне сегодня стукнуло лет? – передалась его игривая интонация Веронике.
– Вам уж не знаю, – хмыкнул он. – А вот «Чибису» сегодня ровно сто дней. Хорошая птичка у нас с вами растет, оперяется.
– «Чибису» сто дней? – воскликнула она.
– Эх, мамаша, мамаша, – с наигранным возмущением отреагировал он. – Выходит, и не заметили! А между прочим, именно сто дней назад «Чибис» начал работать. И теперь у него полно клиентов. Желаю, чтобы их с каждым днем становилось все больше и больше, и по этому поводу приглашаю вас сегодня пообедать в ресторане. Надо отметить событие.
Он все это выпалил на одном дыхании, будто боялся, что Вера откажется. «Он меня не забыл! Он считал дни. Я, хозяйка, не помнила, а он помнил, когда сто дней! И рано утром прислал цветы. Какие прекрасные цветы!» – Вера коснулась губами лилового лепестка.
– Вы заняты? Вы не можете? – убитым голосом переспросил он. – Ну, ничего. Я сам виноват. Надо было заранее договориться. Просто мне хотелось сюрприз вам преподнести.
– И вы преподнесли! Замечательный сюрприз! – воскликнула Вера. – И я совершенно сегодня не занята. Командуйте, где и во сколько мы встречаемся?
– Я ровно в два за вами заеду.
В трубке раздались частые гудки. Он словно боялся выказать радость. Вера подхватила корзину на руки и закружилась с нею по кабинету. Кажется, она была счастлива!
Он действительно приехал ровно в два. И вынес из машины еще одну корзину с тюльпанами. На этот раз ярко-желтыми.
– Александр Михайлович, вы меня совсем задарили! Не много ли?
– То было «Чибису» в вашем лице, а это лично вам, – водрузил он новую корзину на оставшееся место на столе. – Я, правда, ориентировался на свой собственный вкус. У нас как-то к желтым цветам нервно относятся. А мне нравится. Особенно глубокой осенью или зимой, когда на дворе стоит вот такая серая слякоть. Посмотришь на них, и будто солнце выглядывает. И настроение поднимается.
– Мне тоже они очень нравятся, – сказала Вера. – И лиловые потрясающие.
– Если честно, я в магазине между ними разрывался. Так и не смог выбрать. Вот обе корзины и купил.
