– Я знаю, – ответила спокойно Анджелина. – Но попробуй объясни это Боните.
– Это правда, что Бонита была любовницей твоего мужа?
Анджелина пожала плечами.
– Так говорят. Может, он и правда любил ее, но женился на родной племяннице? Мне просто повезло, что я оказалась на месте Бониты. Оказалась в нужное время в нужном месте…
– А это правда, что твоя прабабка знала секрет приворотного зелья?
– Конечно нет.
– Жаль…
– Тебе нужно кого-нибудь присушить? – улыбаясь, спросила Анджелина.
Я замялась и покраснела.
– Честно говоря, хотелось бы.
– У тебя получится и без зелья, не переживай, – великодушно уверила меня Анджелина. – Ты очень милая и умная…
Когда мы заканчивали ланч, солнце уже перешло на западную половину неба, однако никто из мужчин так и не появился. Анджелина предложила подбросить меня в город, но я решила остаться на берегу. Мне нужно было побыть одной и подумать. Я позвонила Вадиму, и он сказал, что заберет меня вечером. Я расцеловалась с Анджелиной, и она ушла.
Я немного подумала и решительно заказала огромный сандвич. В критических ситуациях на меня нападает дикий жор, я начинаю есть, как отработавший на выступлениях конь – сметаю все. Не знаю почему, но я поверила Анджелине. Значит, на вечеринке она была с Карлосом. У Карлоса есть сын, которого воспитывает другой мужчина. Ну что ж…
После второго ланча я спустилась по крутой лесенке на пляж. Такой роскошный берег – и никого нет, просто невероятно. Дикое побережье было свободно от толп туристов. Я медленно побрела вдоль берега, загребая ногами воду. Поплавать мне не светило – не захватила купальник.
Бонита наврала мне, что не знала профессора. Профессора убили. Карлос ничего не сказал об Анджелине и играл роль свободного мачо. Его брат утонул. Майк активно общался с Бонитой и не обращал внимания на Линду, хотя муж Бониты сказал, что она его «подружка». Линду задушили. А еще погиб помощник профессора и тоже в экспедиции Майка. А выпавшая из окна девушка? Никогда бы не подумала, что археология и раскопки руин – такое опасное занятие.
Я сидела на берегу и любовалась сине-зеленым морем. Потом задремала, но спустя полчаса мое одиночество было нарушено: по берегу прошла пожилая пара, а следом за ней – молодая женщина с тремя детьми. Дети бегали и кричали. Следом за шумными детьми проехала машина, набитая симпатичными молодыми спасателями. Потом прошелся старичок с малюсенькой собачкой.
А потом мимо меня прошли губернатор и Майк. Я проводила их глазами: они мирно о чем-то беседовали. Наверное, губернатор не догадывается о встречах племянницы с американцем. А может, он хочет, чтобы Бонита вышла замуж за Майка? Одеты мужчины были не по-пляжному, в легкие льняные костюмы. Я подумала было пойти за ними, но меня разморило от сытости.
Ближе к вечеру, когда стало прохладно, я позвонила Полонскому и напомнила ему об обещании забрать меня. Он пробормотал, что Карлос уже едет, а мы встретимся попозже в городе, и дал отбой.
Я побрела обратно в бар и встретила там Карлоса. Мы выпили по хорошей порции пива, и пришли в отличное настроение.
– Карлос, – сказала я. – Ответь мне на один вопрос, только честно.
– Какой вопрос? – настороженно спросил он.
– Бонита – лгунья?
Карлос внимательно посмотрел на меня:
– Она не лгунья, а великий манипулятор. Я рад, что она отказала моему брату, хотя тогда это и разбило его сердце.
– А Линда? Ты сказал, что она опасный человек и темная лошадка. Почему?
– Мне иногда казалось, что она просто играет роль глупой влюбленной американки. Порой у нее проскальзывал такой взгляд… Который никак не соответствовал ее имиджу.
Тут я была полностью согласна с Карлосом. Значит, он тоже заметил, что Линда иногда выходила из роли глуповатой простушки.
Отлично. Но что это значит? Хм, ничего…
Вечерело. Мы влезли в джип и решили проехаться вдоль побережья самой длинной дорогой до города. Где-то на середине пути Карлос предложил остановиться, чтобы искупаться. Выискивая удобное место для парковки, мы неожиданно увидели Майка и губернатора, сидящих в одиночестве на берегу. Мы покричали им, но ни Майк, ни губернатор не отреагировали.
Мы с трудом припарковались, Карлос вытащил откуда-то кучу полотенец, и мы спустились вниз, к пляжу.
– Хелло, Майк, – закричали мы в два голоса, подойдя к парочке поближе. Майк оглянулся. Он выглядел больным, непохожим на себя. Губернатор посмотрел на нас недовольно.
– Ты что, заболел? – обеспокоенно спросила я Майка.
– Нет, просто голова болит, – вяло ответил он.
– Может, отвезти тебя домой и вызвать врача?
– Катрин, не говори ерунды – какой врач? Просто жарко. Майк, лезь в воду, освежись, тебе станет легче, – предложил губернатор.
– Я не хочу, – промямлил Майк, но губернатор потащил его к воде.
Я пошла вслед за ними.
– Майк, ты точно не хочешь домой? – настойчиво спросила я его. Уж очень непохож Майк был на самого себя.
– Нет, не хочу, – ответил Майк и вошел в воду.
– Слушай, давай отвезем его домой, как бы чего не вышло, – сказала я Карлосу.
– Да брось ты, Катрин, ну перегрелся мужик на солнце немного, сейчас пройдет, – Карлос с улыбкой наблюдал, как Майк очень осторожно и неуверенно заходит все дальше и дальше в воду.
– Майк, – крикнула я, но Карлос неожиданно схватил меня на руки и понес прочь от воды. Донес до нашей кучи полотенец и поставил на ноги. Карлосу бесполезно что-либо объяснять. Анджелина права, что решила остаться с губернатором.
Я молча расстелила полотенце, легла и закрыла глаза.
– Ты что так насупилась? – беспечно спросил он и наклонился надо мной. Я почувствовала его дыхание на лице. Вот ведь упрямый осел!
– Карлос, если ты будешь продолжать в том же духе, я тебя ударю, – лениво ответила я, отворачиваясь он него.
– Мачо ударить нельзя, он будет мстить, – сладко промычал Карлос, но что-то в его тихом голосе мне не понравилось.
Я быстро села и огляделась. Мы находились далеко от спасательных вышек, в которых сегодня не было никого из спасателей.
Я поискала глазами Майка и увидела его голову очень далеко от берега. Муж Анд желины уже выходил из воды.
И вдруг мне стало страшно. Я вспомнила, что, когда плескалась здесь три дня назад, ко мне подошел спасатель и предупредил, чтобы не заплывала далеко.
– Здесь подводное течение, сеньора. Утаскивает в море, – объяснил он мне на ломаном
