двери гостиной, как в нее уже ворвался Гарри. Бросив рюкзак в холле, он поднял Кэти на руки и заключил в свои объятия. Она прижалась к нему и уткнулась губами в его шею, пахнущую лесом, костром, природой.
— Как я ждала тебя… — прошептала девушка.
— Как я рвался к тебе, — хриплым шепотом ответил ей Гарри.
Он аккуратно поставил ее на пол и прильнул шершавыми горячими губами к нежному рту Кэти. В этом долгом поцелуе была радость встречи, раскаяние, прощение, нежность, страсть. Задохнувшись, они отстранились и, взявшись за руки, жадно смотрели друг на друга.
— Ты так изменился, — задумчиво сказала Кэти. — Тебе очень идут борода и усы. Ты похож на кого-то из золотоискателей, героев Джека Лондона.
— А ты очень похорошела, — любуясь ею, проговорил Гарри. — Тебе необычайно идет этот костюм.
— Гарри! Ты приехал? — послышался голос миссис Браун.
Она въехала на коляске в гостиную, наблюдая сцену теплой встречи Кэти и Гарри.
— Это становится хорошей традицией, — заметила она с улыбкой.
Гарри наклонился к матери, поцеловал ее в обе щеки. Чувствовалось, что он рад возвращению в родной дом, рад встрече с дорогими ему женщинами.
Они сразу усадили путешественника в кресло и принялись расспрашивать о его странствиях. Гарри с удовольствием рассказывал о дикой природе Севера, о встрече с медведем-гризли, закончившейся, к счастью, удачно. Он вспоминал о рискованных ситуациях сложного сплава. Например, бывали моменты, когда при преодолении высоких порогов бурная вода едва не смывала сплавщиков с плота. Все вещи приходилось привязывать к бревнам. Сами путешественники тоже для страховки прикрепляли себя веревками к стропилам плота.
Кэтрин не могла отвести восхищенных глаз с загорелого, обветренного лица Гарри, заросшего мужественной щетиной. Она внимательно слушала рассказ о его приключениях.
За обедом Гарри продолжал говорить о поездке, а миссис Браун и Кэти расспрашивали его о бытовых подробностях. Они были удивлены и восхищены самоотверженностью путешественников, узнав, что те готовили еду на костре, который удавалось разжигать даже в дождь. Вымокшую одежду они сушили на себе во время сна в пуховых спальных мешках…
— Как бы я хотела совершить такое путешествие! — воскликнула Кэтрин.
— Какой ужас! — оппонировала ей миссис Браун. — Есть недоваренную кашу, ходить в мокрой одежде и не иметь возможности высушиться!
— Ну почему же! Когда не было дождей, мы сушились у костра или солнечным теплом, — возразил Гарри.
— А откуда вы брали дрова? — спросила миссис Браун.
Гарри расхохотался, красиво запрокинув голову. Кэти, любуясь им, тоже засмеялась.
— Мамочка, вокруг непроходимые леса. — Он объяснял ей, как ребенку. — А у нас был топор, и мы рубили деревья, предпочитая уже высохшие на корню. Они называются сушняк… И природе мы не причинили никакого вреда… Да, такое путешествие и все приключения, связанные с ним, невозможно сравнить ни с каким другим видом активного отдыха!
Кэтрин с уважением и восхищением смотрела на него. Это был совсем не тот Гарри, который встретил ее первый раз у колонн лестничного марша.
— Ты действительно хотела бы совершить такое путешествие? — удивленно спросил он, увидев азартный блеск ее глаз.
— Да, конечно!
— Ты меня удивляешь, девочка, — вмешалась миссис Браун. — Куда-то плыть без комфорта, без элементарных удобств. Странная романтика…
— Это и есть настоящая романтика! — воскликнула Кэти.
Гарри с изумлением смотрел на Кэтрин. Ее интерес к перипетиям его путешествия углубил чувство Гарри к этой удивительной девушке. Как бы ему хотелось вместе с ней оказаться в тех диких лесах, показать ей несравненную красоту Севера, оказаться в заброшенной охотничьей хижине, плыть с ней на байдарке или на плоту, если не с верховий Юкона, то хотя бы по более простой реке. Воображение Гарри разыгралось. И пока Кэти полемизировала с миссис Браун о романтике дальних странствий, молодой человек мысленно рисовал яркие картины их совместного с Кэти времяпрепровождения. И понимал, что только с этой девушкой он хотел бы не только оказаться в сложном путешествии, но и пройти с ней по жизни.
Гарри уехал на работу рано утром. Весь день Кэти находилась в приподнятом настроении. Вчерашний спор с миссис Браун, как ни странно, еще больше сдружил их. Пожилая дама призналась, что она нарочно провоцировала Кэти на спор, чтобы лучше понять ее пристрастия. И на самом деле миссис Браун очень пришлось по душе желание девушки присоединиться к путешествиям Гарри, ее намерение оторваться от цивилизации, тяга к романтическим приключениям.
— Я и сама хотела бы уехать куда-нибудь в дебри Амазонки, — размечталась бывшая актриса. — Надоел этот комфорт, чистые простыни и канализация. — Она весело рассмеялась и, по обыкновению, резко сменила тему разговора: — Я хочу показать тебе альбом с моими фотографиями.
Миссис Браун указала Кэти, где лежит альбом, и усадила девушку в кресло рядом со своей коляской.
Перед Кэтрин, на коленях которой лежал толстый альбом в сафьяновом переплете, прошла вся жизнь миссис Браун в фотографиях. Вот она маленькая девочка в светлых кудряшках и пышной юбочке. Потом — школьница с огромными карими глазами и книжкой в руках. Через пару страниц — юная девушка с локонами до плеч и кокетливой позой начинающей актрисы. А дальше — калейдоскоп фотографий театральных сцен, в большинстве из которых Луиза Тайлер — в главной роли. Вот Офелия в том самом костюме, в который наряжалась Кэтрин.
— Ты видишь? Мы действительно похожи! — убеждала ее миссис Браун.
— Да, — удивленно протянула Кэти. — пожалуй, вы правы. Как удивительно!
— Ты знаешь, милая моя, — задумчиво произнесла миссис Браун. — Это, конечно, удивительно, но неспроста. — Она помолчала немного и добавила: — Ты мне заменила то, что я потеряла десять лет назад. Похоже на дар свыше!
Она указала пальцем в потолок и многозначительно посмотрела на Кэти, но девушка смутилась, понимая, что та имеет в виду. Однако она не стала возражать хозяйке, а только глубоко и немного виновато вздохнула и ласково улыбнулась пожилой даме, ставшей ей близким человеком. Потом наклонилась к миссис Браун, и та дружески обняла ее.
С самого утра этой пятницы установилась ужасная жара. Казалось, что раскаленный воздух исходил и от зеленых лужаек парка. И даже в обычно прохладном доме перестали гулять спасительные сквознячки. Миссис Браун неважно себя чувствовала: она лежала в постели и обмахивалась китайским веером, подаренным Гарри. Горьковатый аромат сандалового дерева, витавший в комнате, волновал душу Кэтрин, напоминая запах дорогого одеколона, которым пользовался ее любимый. Ароматные дуновения веера наполняли ее теплыми воспоминаниями о поцелуях в полумраке гостиной и необыкновенных словах, произносимых страстным шепотом.
