Ги Боннэ поблагодарил пришедших на беседу, с улыбкой и неловкими поклонами выслушал бурные аплодисменты, раздавшиеся в его честь, и, попрощавшись, сказал у самой двери:
– Будьте внимательны. Горы не прощают фамильярности. Успехов всем!
Элен заторопилась вслед за ним. Она догнала его, когда Ги уже заводил свой джип:
– Месье, где вас можно найти? Мне надо поговорить с вами по личному делу.
Ги Боннэ немного удивился, но, порывшись в кармане, протянул ей визитную карточку. Захлопнув дверь автомобиля, он ловко развернулся почти на одном месте и исчез в темноте.
Было около шести часов вечера. Снег шел, но уже не был таким густым, как вчера ночью. Войдя в холл гостиницы, Элен увидела Софи, направлявшуюся к Жозефу, который в это время выходил из зала в толпе людей. В этот момент Элен окликнули. Это был Клод. Он сказал, что искал ее вчера целый день.
– Где ты каталась? – Он взял ее за руку.
Элен мягко освободилась и ответила:
– Я уже и не помню, да какая разница? Главное, где мы будем кататься завтра. И будем ли вообще кататься…
Боковым зрением она видела, как Жозеф сел в кресло и развернул газету, положив несколько страниц на соседнее кресло. Элен покрутила головой – Софи рядом не было.
Интересно, для кого занято кресло, для меня или Софи, подумала девушка.
В любом случае ей хотелось поскорее отделаться от Клода, но так, чтобы не обидеть милого юношу.
– Ой, ты знаешь, тут мой коллега, журналист из Парижа, мне надо кое-что обсудить с ним, – мгновенно придумала она.
– Ты как будто избегаешь меня, – обиделся Клод.
– Послушай, а где та девушка, с которой ты был вчера весь вечер? – на всякий случай бросила Элен.
– А ты откуда знаешь? – удивился Клод. Элен ничего не ответила, рассмеялась и, помахав ему рукой, подошла к Жозефу.
– Простите, это место занято? – Она лукаво улыбнулась, указывая на лежащую рядом газету.
Это место забронировано для вас, мадам, – галантно ответил ее любимый, вставая со своего места.
Он собрал листы газеты и, смахнув рукой пылинки с сиденья кресла, галантным жестом пригласил ее сесть.
– Чувствуется большой опыт салонной жизни, – заметила Элен, усаживаясь.
– Мадам очень приятно кусается. Чуть щекотно и совсем не больно, – тихо и ласково произнес Жозеф.
– О! Горе тому, кто доведет меня до того состояния, когда я начну кусаться по- настоящему, – прошипела она.
– Это буду не я. Я всегда буду только ласкать мою кошечку, мою маленькую рысь с желто-зелеными глазками, – поддержал он словесную игру.
Элен сменила тон:
– А где Софи?
– Она пошла переодеться к ужину, – нехотя произнес Жозеф и добавил: – Сегодня я все расскажу ей. Не могу я больше играть роль непонятно кого. И не хочу…
В душе Элен теплой волной поднялась радость. Но она задумалась немного и спросила:
– Как ты себе представляешь дальнейшее? Ты переезжаешь ко мне в номер, я пересаживаюсь за ваш стол, а она, усвоив все сказанное тобою, остается одна в вашем двухместном и сидит за моим столом в противоположном конце зала?
– До чего же ты предусмотрительна, радость моя, – озадачился он, потирая свой светловолосый затылок. – Мужики все-таки толстокожи и беспардонны.
– И даже самые лучшие из них, – нежно ответила девушка.
– Ну и что же все-таки делать? Неужели всю оставшуюся неделю разрываться на части? Между предрассудками и любовью к тебе? Я не смогу так больше…
– Кажется, я знаю, что делать. Ведь Софи терпеть не может лыжи… Это так?
– Вообще-то да… – начал Жозеф. И вдруг горячо закивал головой: – Я все понял. Завтра я скажу ей, что окончательно решил с ней расстаться. Я думаю, она уедет домой. Я отдам ей свою машину. Она, правда, не любит водить, но права с собой захватила. Думаю, что благополучно доедет сама.
– На твоем месте я бы довезла ее до Альбервиля, – посоветовала Элен. – Оттуда уже просто ехать. Ведь крутая горная дорога с серпантином сложна для нее.
– Я так и сделаю, – сказал он и погладил Элен по волосам.
