девять часов за ней зайдет Клод.
Может быть, сказать, что я устала? – подумала девушка.
В общем, это так и было, но ей не хотелось огорчать юношу.
На ужин Элен надела коричневые вельветовые джинсы и кремовую рубашку с большими манжетами, подчеркивающую легкий загар, приобретенный всего за один день.
Войдя в ресторан, она сразу увидела Жозефа и Софи, сидевших у окна. Она подошла к соседнему столику, не желая мешать им. Но Софи жестом пригласила ее присоединиться к ним. Она смутилась, но села рядом с ней, напротив Жозефа. За окном открывалась панорама западной стороны долины, которая не была видна из ее номера. Заказав полбокала красного вина и овощи с сыром, Элен залюбовалась розовыми отблесками, брошенными на вершины солнцем, уже спрятавшимся за горы до завтрашнего утра. На небе она заметила легкие перистые облака – предвестники изменения погоды. Жозеф подтвердил:
– Да, дня через два должен пойти снег. Давно его не было, пора бы подсыпать свежего снежку на трассы.
– Хотелось бы еще завтра покататься при солнце, а потом пусть будет снег, – сказала Элен.
– Неужели вы не устали за сегодняшний день? – спросила ее Софи.
Она привела с порядок волосы, которые опять локонами лежали на ее плечах. Умело наложенная легкая косметика омолодила ее лет на пять.
Интересно, сколько ей, тридцать пять или уже за сорок? – подумала Элен и, спохватившись, ответила:
– Устала, конечно. Мы с вами нарушили сегодня все правила акклиматизации, – вспомнила она наставления отца. – В первый день надо кататься не больше двух-трех часов. Организм должен привыкнуть к новым для него условиям – более низкому давлению, влажности, пониженному содержанию кислорода. А мы, что называется, дорвались. Это большая нагрузка на сердце. Главное, надо сегодня ночью как следует выспаться.
– Вы говорите, как врач, – заметил Жозеф.
– Нет, я не врач, я журналист, – улыбнулась Элен, – но у меня большой горнолыжный опыт. Впрочем, как и у вас, наверное, – добавила она.
– Думаю, что у меня чуть больше, – подмигнул он, – учитывая возраст, конечно.
– Но я стою на лыжах с пяти лет, – не унималась Элен.
– Тогда у нас с вами почти равный опыт, полагая разницу между нами лет в десять, – примирительно ответил Жозеф.
Пока они шутливо препирались, лицо Софи все больше мрачнело. Ее полные губы сжались в ниточку. Она подозвала официанта и попросила принести ее заказ в номер. Потом встала, сказав:
– Я пойду, пожалуй. Очень устала. Приятного аппетита.
Элен почувствовала себя неловко. Не надо ей было садиться за их стол. Неприлично как- то получилось. Начала болтать, не давая никому вставить слово. Она взглянула на Жозефа, ожидая объяснений.
– Не обращайте внимания. – Он махнул рукой, но чувствовалось, что демарш жены ему неприятен.
– Это я виновата. – Элен прижала руки к груди.
– Не беспокойтесь, ни в чем вы не виноваты. Во-первых, она действительно устала, а во-вторых… – Он сделал паузу. – У Софи бывают перепады настроения, причем без всякой причины. – Он наклонился к Элен и тихо сказал: – Вы ни в чем не виноваты, девочка. – И положил свою большую ладонь на ее тонкую руку, лежавшую на столе.
Элен как будто пронзило током. Она легонько освободила руку, якобы для того, чтобы взглянуть на часы.
– Ой, уже десять минут десятого, – спохватилась она.
– Вы куда-то спешите? – Жозеф опять посмотрел на нее своим долгим взглядом.
– Да, меня ждут ребята, с которыми я каталась сегодня. Я обещала пойти с ними на дискотеку.
Элен встала из-за стола и, торопливо попрощавшись с Жозефом, сбежала по лестнице в холл.
Увидев ее, Клод заулыбался и пошел навстречу. Его темные курчавые волосы были тщательно приглажены спереди, но на затылке торчали непокорные вихры. Это было так забавно и трогательно, что Элен улыбнулась.
– Я думал, что ты не придешь. – Он взял ее за руку, и они пошли по застекленному переходу в другой отель, откуда доносилась громкая музыка.
Они вошли в большой прокуренный зал, где в чаду и дыму металась в танце молодежь.
– Что-то мне здесь не очень… – протянула Элен.
– И правда, не очень, – согласился Клод. – Может, лучше погуляем?
Ему очень хотелось провести вечер с этой девушкой, ведь он ждал встречи с пяти часов, с самого возвращения с горы. А вот Элен этого совсем не хотелось. И зачем только она согласилась?
