Сказки Большого озера

– Конечно, сказал! – деловито заверил Джонни. – Мы с мамой немножко побеседовали и сейчас идем обедать.

Нэнси постепенно входила в свою новую роль. Она дружелюбно улыбнулась Вэлу и, как будто между прочим, спросила, внимательно посмотрев ему в глаза:

– Ты случайно не видел мой мобильник?

Вэл мгновенно отвел взгляд и грубовато ответил:

– Где бы я мог его видеть?

– Действительно, – рассмеялась Нэнси. – Наверное, я забыла его дома. – Такая растяпа…

Вэл незаметно вздохнул, но не удержался от вопроса:

– Ты хотела ему позвонить?

– Хотела позвонить, – бросила она, – да ладно, не обязательно.

Она почувствовала, что Вэл удовлетворен ее реакцией.

– Если хочешь, я дам тебе телефон, позвони, если надо, – медленно проговорил он, прощупывая ее намерения.

– Не обязательно, – ответила Нэнси, беззаботно улыбнувшись. – А я ведь проголодалась! – весело призналась она. – Интересно, что нам приготовили? – Она нагнулась к Джонни и потрепала его по пухленькой щечке.

Вэл улыбался и молчал. Его приятно удивила эта метаморфоза настроения его бывшей жены. Он отнес ее благоразумие на счет обдуманного решения вернуться к богатому мужу, который к тому же любит ее. И он самодовольно усмехнулся, с удовольствием оглядев свою красивую жену. Он уже не сомневался в том, что она поверила его уверениям.

7

Войдя в кают-компанию, Нэнси ахнула. Такой роскоши она не ожидала. Овальный стол был накрыт белоснежной скатертью, на которой при свете ароматных витых свечей сверкали хрустальные бокалы и серебряные приборы. На большом блюде краснели огромные омары, гармонично сочетающиеся с цветом огненно-красных роз в вазе голубого венецианского стекла. Из голубоватой супницы доносился аромат французского рыбного супа буйабез. Экзотические фрукты яркими пятнами довершали композицию. Фоном роскошного натюрморта служили старинные шелковые ковры, спускавшиеся со стены и накрывающие полукруглый диван.

Нэнси безмолвно взирала на роскошь этой пещеры Аладдина. Она и не предполагала, что у Вэла такой изысканный вкус.

– Ой, какие клешни у этих крабов! – Голосок Джонни нарушил тишину созерцания.

Нэнси восторженно взглянула на Вэла широко раскрытыми глазами, а он наклонился к ней и тихо сказал:

– Это все для тебя! Я знал, что тебе понравится.

Она лучезарно улыбнулась ему, но на душе у нее было неспокойно. Она вспомнила рассказ Эдгара По, в котором коварный любовник устроил своей возлюбленной роскошный ужин, во время которого подсыпал ей в бокал яду. Пока она умирала, сверху на нее падали лепестки свежих роз. Это была красивая смерть.

Страх, шевельнувшийся было в душе, вдруг оставил ее. Она подумала, что в ее силах предотвратить трагический финал, который должен наступить в случае ее отказа вернуться в лоно «счастливой» семьи. Надо только вести себя разумно…

– Мамочка, я сяду рядом с тобой! – заявил свои права Джонни. – А ты, папа, садись напротив нас, и мы будем любоваться друг другом, – распорядился он.

Все расселись так, как пожелал малыш.

Вэл откупорил бутылку белого калифорнийского шардоне урожая 1964 года.

– Это коллекционное вино, – с гордостью проговорил он. – Я хотел доставить тебе удовольствие… – Он налил вина в ее бокал и своим самым неотразимым взглядом посмотрел ей в глаза, а потом перевел его на вырез в кофточке Нэнси, приоткрывающий высокую грудь.

Заметив это, она прикрыла грудь, поставив локоть на стол и подперев подбородок ладонью.

– Давай выпьем за нашу встречу, – пророкотал Вэл.

Нэнси подняла свой бокал, с безмятежной улыбкой глядя на него. Она ждала, чтобы он первым пригубил напиток.

Как бы не отравил, мелькнула у нее мысль. Но, увидев, что он осушил половину содержимого, она тоже сделала два небольших глотка.

– Чудесное вино, – оценила Нэнси, одарив бывшего мужа благодарной улыбкой.

– Выпей еще! – предложил он, опять поднимая бутылку.

Но она прикрыла рукой свой бокал и отрицательно покачала головой.

– Налей мне, – попросил Джонни, – хочу попробовать ваше чудесное вино.

Вэл капнул несколько капель в стакан, стоявший на столе рядом с сыном и долил до верха соком грейпфрута. Мальчонка обхватил обеими руками свой стакан и, отпив половину содержимого, с восторгом выдохнул:

– Чудесное вино!

Нэнси и Вэл рассмеялись.

– Ну ты и пьяница! – пошутил отец.

– Тогда и вы пьяницы! – парировал Джонни.

Нэнси наклонилась над ребенком и ласково обняла его:

– Никто из нас не пьяница, папа пошутил, – успокоила она ребенка. – А хорошее вино могут пить только взрослые, так же, как только взрослые могут водить автомобиль или гулять по улицам одни, без родителей.

Джонни надул губки и произнес жалобным голоском:

– Мама, давай поедем домой!

– Ты же не хотел ехать домой и решил жить на яхте, – нахмурившись, напомнил ему отец.

– Я буду приезжать к тебе, – честно пообещал малыш, глядя на мать. – Я соскучился по своему дому.

Ребенок подпер кулачком щеку и вздохнул.

Вэл неприязненно посмотрел на Нэнси.

– Тебе все-таки удалось уговорить его. – Он оттолкнул тарелку и откинулся на спинку стула.

Нэнси с несмелой улыбкой посмотрела на бывшего мужа. Она играла роль той робкой женщины, в шкуре которой ей пришлось прожить более пяти лет.

– Что ты, Вэл? Когда бы я успела уговорить его? – недоуменно спросила она. – Наедине с Джонни я была не более десяти минут. Ты же не оставлял нас одних.

Вэл быстро овладел собой. Цель, которую он перед собой поставил, требовала терпения и самообладания. Он встал со своего места и, обойдя стол, сел на диван рядом с Нэнси и поднес к губам ее руку.

– Не обижайся на мою горячность, – миролюбиво произнес он. – Ты же знаешь, что я быстро взрываюсь, но и быстро отхожу.

– Знаю, знаю, – тихо проговорила она и провела ладонью по его гладко выбритой щеке. – Ты постоянно вспыхиваешь, как какой-нибудь мексиканец.

– Но ведь ты всегда прощаешь меня, – как можно ласковее проговорил он.

Нэнси изо всех сил старалась удержать на лице милую улыбку, ощущая в то же время глубокую неприязнь к этому коварному, насквозь лживому человеку. Но все же она продолжала вести себя так, как хотелось бы ему.