черную работу. Лиза триумфально подняла скомканное платье.
— А туфли в нижнем ящике я прибрала, Мона Джульетта, — объявила служанка таким тоном, будто выполнила труднейшее поручение.
Джульетта увидела сырой подол и грязные пятна на лифе.
— Можно с ним что-нибудь сделать? — с сомнением поинтересовалась она, пока Лиза поворачивала платье другой стороной.
— Думаю, да. Постараюсь.
— Хорошо, попробуй, но никому не говори… и займись им здесь, а не в прачечной. Принеси горячей воды и посмотрим, но сначала поищи Аристо.
— Нога?
— Да, но никому не говори, слышишь?
Лиза энергично закивала головой, отложила платье и вышла из комнаты. Оставшись одна, Джульетта набросилась на еду.
Интересно, подумала девушка, где карлик, и кто будет вечером на обеде?
К тому времени, когда Аристо вернулся в Кастелло Монтеверди, Джульетта вся извелась.
Вечер приближался, нога по-прежнему болела, где Аристо — неизвестно. Девушка кипела от возмущения. Спросить у матери она никак не могла, Каресса захочет знать, зачем ей нужен Аристо. Джульетте было очень трудно лгать матери. Отцу тоже, но матери — еще труднее. И так уже солгала Карессе один раз.
Наконец, когда стало темнеть, девушка допрыгала до шкафа и уставилась на свои платья, нахмурившись так, что брови цвета мускатного ореха почти сошлись на переносице. Даже если придется прыгать по коридорам до столовой на одной ноге, она наденет лучшее платье и появится за обедом. Или Аристо мог бы отнести ее, мрачно подумала Джульетта, раз уж он не пришел помочь.
Леон Сарцано считался красивым мужчиной, хотя и немного грустным после смерти жены. Вероятно, это ее лучший — и может быть последний — шанс покончить с ненавистным и унизительным положением незамужней женщины. Да ведь покойная жена Сарцано, когда родила, даже не была старше Джульетты!
— Как ваша нога? — спросила Лиза, входя в комнату.
Джульетта покачала головой и высунула распухшую ногу из-под платья.
— Аристо так стремится позаботиться обо мне, что я умру от раны! — мрачно ответила она. — Больно не только ступать, я даже не могу надеть туфлю! Что толку от такого выбора платьев, если я не могу как следует одеться и пойти в зал?
— Мадонна Джульетта? — в дверях возник Аристо, напугав обеих девушек.
— Где ты был? — воскликнула Джульетта низким от отчаяния голосом. — Посмотри на мою ногу! И Леон Сарцано придет на обед… Думаю, папа собирается договариваться о помолвке, а я в таком ужасном положении!
Карлик вошел в комнату, и Джульетта заметила в его волосах и одежде застрявшие обрывки листьев и еще какой-то сор.
Казалось, он еще больше сгорбился, когда протянул ей маленький сверток.
— Простите, Мона Джульетта. Мне пришлось искать нужную траву по всему лесу, а потом еще готовить порошок.
— Все это время ты провел в лесу? — не поверила девушка.
— Да, — спокойно ответил Аристо. — Дошел до самого цыганского табора.
Цыганский табор?
Вихрь чувств закружил ее при мысли о ночном незнакомце и о том, чем они занимались. Какое-то томящее тепло охватило живот, покраснели щеки. Вспомнит ли она о нем, когда будет замужем? Не пожалеет ли, что не этот мужчина — ее муж?
Ты наверняка больше никогда его не увидишь, резко возразил ей голос рассудка.
— Мона Лиза, вы не принесете теплой воды? — и как всегда, когда Аристо обращался к ней так вежливо и формально, Лиза покраснела, смутилась и поспешила выполнить поручение.
Когда служанка ушла, карлик повернулся к Джульетте.
— Извините, мадонна, я не могу двигаться быстро, а поиски травы на четвереньках — дело нелегкое. Просить помощи я не осмелился, пришлось бы солгать.
Джульетта мгновенно простила его.
— Спасибо, Аристо. Жаль, что тебе больно, — и прикусила губу, сама в этом виновата. Сейчас он напоминал огромного паука, свернувшегося, готового защищаться.
— Смогу я присутствовать на обеде сегодня вечером? — это волновало ее прежде всего.
Аристо кивнул, положил сверток и наклонился осмотреть ногу.
— Порошок снимет опухоль и приглушит боль. Он сильнее того, что я применил вчера.
— После твоего лечения я спала как ребенок, — заверила Джульетта, — Но к утру нога опять распухла. Как я надену туфлю, Аристо? — огорчение было подлинным, ей не нужно было притворяться, как накануне с Паоло.
— Мы всегда сможем разрезать обувь, — карлик повернулся, чтобы принять от Лизы чашу с водой. — Она ведь будет скрыта платьем?
Девушка просияла, в глазах мелькнула надежда.
— Да! Ты такой умный! Я об этом даже не подумала. Ну вот, сегодняшний обед становится реальностью. Интересно, когда состоится церемония помолвки?
— Данте, ты полагаешь, что поступил мудро, пригласив Родриго вместе с Леоном Сарцано?
Охваченная беспокойством, Каресса не была уверена, что ее муж — обычно очень рассудительный — сейчас поступает правильно.
Данте подмигнул ей и привлек к себе. Он еще не оделся — на нем были только короткие штаны.
— Позволь мне стереть этот хмурый взгляд, dolсе [19], — он наклонился и поцеловал жену.
И, как всегда, когда муж целовал ее, Каресса позабыла обо всем. До сих пор… через двадцать лет после свадьбы. Он отпустил ее и заглянул в глаза.
— Доверься мне, cara. Ты всегда мне доверяла. Зачем же сомневаться теперь?
Каресса смотрела, как Данте надевает шелковую рубашку под цвет глаз, с шелестом скользящую по его телу.
— Но ведь здесь замешана твоя дочь, твое сокровище. А решение, принятое в спешке, не всегда лучшее.
— Верно, — согласился Данте. — Однако я увижу ее реакцию на обоих.
— Но почему, Данте? — на лицо Карессы будто набежала тучка. — Ведь ты уже решил… или передумал?
— Сандро тоже будет здесь. И Витторио, и Джанна. Типичное семейное собрание с немногими приглашенными друзьями. Я представлю это именно так.
Каресса прищурилась.
— А я — папа Римский!
Данте громко рассмеялся.
— Не представляешь, как я рад, что ты не он. Его Святейшество ни в чем с тобой не сравнится.
— Леон Сарцано — вовсе не друг семьи. А Родриго да Валенти еще никогда не оказывал нам честь присутствовать в Кастелло Монтеверди. Вечер может оказаться трудным, —
