Беверли Бартон
Ночные игры
Памяти моей матери, Дорис Марии, посвящается
Пролог
«Я не умру! Черт возьми, я не сдамся и не позволю ему одержать верх в злодейском состязании!»
Кендалл Мур приподнялась. Она упала лицом в грязь, удирая от своего преследователя. Она устала и едва могла дышать, но все же встала на колени. Каждый мускул отзывался болью. Голова раскалывалась на части. Болели порезы на ногах, ступни были сбиты в кровь.
Августовское солнце безжалостно палило. Солнце было ее врагом; оно сжигало кожу, испепеляло губы, обезвоживало истощенный организм.
Собрав последние силы, Кендалл встала на ноги. Надо найти укрытие, где у нее будет преимущество перед преследователем. Если он настигнет ее на открытом пространстве, то сразу убьет. Игра закончится, и он победит.
Нет, он не победит! Мозг Кендалл отдавал команды: «Беги, прячься, переживи еще один день!» Но ноги сделали лишь несколько шажков, и она снова упала. Ей необходимо поесть и попить. Во рту не было ни крошки уже три дня и ни капли больше суток. Он преследовал ее с рассвета и до заката все последние дни с явным намерением убить. А перед этим он неделями пытал ее.
Рев его мотоцикла раздался совсем неподалеку. Скоро он обнаружит ее следы и пойдет за ней пешком, преследуя, словно животное.
Сначала Кендалл не поняла, зачем он похитил ее, а затем отпустил. Но очень скоро догадалась, что бежать ей некуда. Как загнанному волку не выбраться за флажки.
День за днем он преследовал ее, заставлял играть по своим правилам. Было несколько моментов, когда он мог убить ее, но он давал ей возможность уйти. Порой он не трогал ее целый день, давая отдохнуть. Но Кендалл не знала, когда именно это произойдет, и все время была начеку.
Падж остановил свой мотоцикл, поправил маленький бинокль, висевший на шее, подтянул кожаный ремень винтовки. Кендалл еще не знает, что сегодня она умрет. Ровно три недели назад он привез ее на эти заброшенные земли. Она уже пятая его жертва в новой игре, которую он с такой тщательностью разрабатывал несколько месяцев. Он решил, что будет преследовать жертву три недели, а добивать на двадцать первый день.
Когда первого апреля прошлого года умер его кузен, Пинки, Падж вдруг понял, что будет скучать по бывшему сопернику куда больше, чем сам того ожидал. Но смерть Пинки была неизбежна. В конце концов, он проиграл в «Смертельной игре», где ставкой была жизнь одного из них.
«Кузен, тебе бы понравилась новая игра. Я отбираю только лучших женщин, безупречных как физически, так и умственно.
У Кендалл Мур серебряная олимпийская медаль по бегу на длинные дистанции. Она гибкая и высокая, у нее тренированные мышцы. В честном противостоянии она бы могла одержать верх, но когда я дрался честно?»
Падж усмехнулся и слез с мотоцикла.
«Я иду за тобой. Беги. Прячься. Я найду тебя. Найду и убыо».
Пробираясь сквозь подлесок, Падж ощутил прилив адреналина.
Скоро, сказал он себе, следующая жертва его «Смертельной игры» всего в нескольких ярдах от него. Ждет его. Ждет свою смерть.
Кендалл понимала, что если преследователь захочет убить ее, то шансы спастись будут ничтожно малы. Он уже не раз доказывал ей, что она не сможет остановить его. Не единожды он наставлял на нее винтовку, целясь прямо в сердце, но каждый раз ухмылялся и уходил прочь. Но однажды он не уйдет. Неужели этот день настал?
Она слышала, как хрустят под его ногами ветки. Он подбирался все ближе и ближе. Он даже не пытался подкрадываться, как будто нарочно давая ей знать, что уже рядом.
«Нужно двигаться, даже если не удастся уйти, все равно стоит попытаться. Не сдавайся. Не сейчас».
Кендалл казалось, что она бежит уже не первый час, хотя, возможно, прошло лишь несколько минут. Мышцы болели, сердце учащенно билось. Вконец запыхавшись, она остановилась за огромным разлапистым деревом.
«Продолжай двигаться!»
«Я не могу. Я так устала».
«Он найдет тебя, а когда найдет…»
«Боже, помоги мне».
Вдруг Кендалл услышала свое имя. Она обернулась на голос и увидела, как преследователь выходит из густой листвы. Сверху, сквозь ветви, пробивались солнечные лучи, играй бликами на стволе его винтовки, направленной на нее.
– Конец игры, – сказал он.
Раньше он так не говорил, подумала Кендалл. Тяжело дыша, она подняла голову и посмотрела ему в лицо:
– Если хочешь убить меня, сукин ты сын, так давай.
– Что такое, Кендалл, ты устала от нашей игры?
– Игры? Так это для тебя всего лишь игра? Черт бы тебя побрал, псих ненормальный, это моя жизнь.
– Вот именно. И она у меня в руках. Мне решать, жить тебе или умереть.
От его холодной самодовольной улыбки у Кендалл по спине побежали мурашки.
– Почему я?
– Потому что ты само совершенство.
– Я не понимаю.
– А тебе и не нужно понимать. Все, что тебе нужно, – это умереть.
Она с трудом сглотнула. «На этот раз он меня точно убьет».
– Ну так стреляй, чего же ты медлишь?!
Первая пуля угодила Кендалл в правую ногу. Боль. Терзающая боль. Она схватилась за окровавленное бедро и упала на колени. Вторая пуля ударила ее в плечо.
Она подняла на преследователя замутненный болью взгляд, ожидая третьего выстрела. Ничего.
– Добей меня! – вскричала она. – Умоляю…
Третий выстрел пришелся в грудь, но не задел сердца. Боль окутала Кендалл, вытеснив все остальное. Ее больше не было. Была лишь боль.
Она лежала на земле, истекая кровью. Преследователь приблизился. Ствол винтовки уперся Кендалл в затылок. Она молила о смерти.
Четвертая пуля ответила на ее молитвы.
Глава 1
Он убивал прежде и непременно убьет снова. Ничто не могло сравниться с этим божественным ощущением.
Пять лет играли они с кузеном в «Смертельную игру», и их соперничество горячило кровь. Но теперь Пинки мертв, а игра окончена.
Новой игре Паджа было всего несколько месяцев, но он уже понял, что без противника, без психологического противостояния все это не то. Охота завораживала, а убийство было безупречной кульминацией, однако щекочущего удовольствия от подготовки и планирования, равно как и возможности в конце разделить свой триумф, его «Смертельной игре»
