него нет причин покидать остров Табора. А когда он удостоверится, что ему ничего не грозит, полетит в Бирмингем и привезет грудастую участницу группы поддержки Университета Сэмфорда на свой остров.
Ник постучала в закрытую дверь кабинета Гриффа.
– Да, – ответил он.
– Могу я войти?
– Ник? Конечно, дорогая, заходи.
Когда Грифф встретил ее в дверях, первой мыслью Ник было: почему он сидит в темноте? Затем она отметила, что он надел ее синий кашемировый свитер.
– Привет, – сказала она.
– Привет. Заходи. Хочешь чего-нибудь выпить? А можем пойти на кухню и взять немного кока-колы или горячего чая…
– Нет, спасибо.
Когда Ник вошла в кабинет, Грифф закрыл за ней дверь. Его руки легли на ее плечи.
– Я не могу не думать о Латаше Дэвис, – сказала Ник. Грифф усадил ее на диван. Пламя камина танцевало между угольками, даря тепло и свет.
Грифф хотел включить настольную лампу, но Ник остановила его:
– Не надо. Оставь как есть. Так уютнее.
Грифф сел и закинул руку на спинку дивана, как бы обнимая плечи Ник.
– Хочешь поговорить об этом?
– И да и нет. Я бы хотела не думать о том, когда же найдут ее тело. – Ник посмотрела на Гриффа: – Как ты считаешь, он привезет ее обратно в Тампу и повесит на дерево?
– Это зависит от того, остался ли он верен правилам своей игры.
– Сейчас он скорее всего уже убил ее.
– Ник, дорогая.
Она положила голову ему на плечо.
– Все в порядке. Я справлюсь.
– Чем я могу тебе помочь?
– Ты и так помогаешь.
Он взял ее руку, поднес к губам и прикоснулся ими к ее ладони.
– Уже почти пятнадцать лет прошло после Амары, и мне казалось, что страшные воспоминания отступили. Но с тех пор как мы начали выслеживать Охотника, ночные кошмары вернулись. Йорк и Охотник очень похожи.
– Я не хочу расспрашивать тебя о том времени, – сжала она его руку. – Я знаю, что, если ты будешь когда-нибудь готов к этому, ты сам расскажешь мне больше.
– Сандерс и Иветта – часть этих воспоминаний, и не только тех четырех лет в плену у Йорка, но и шести последующих, когда мы завладели миллионами Йорка.
Склонив голову, Ник смотрела на Гриффа, отмечая строгое и какое-то замершее выражение его лица.
– Вы украли его деньги?
– Украли не совсем подходящее слово. Скажем, мы приобрели их.
– Но как? Я не понимаю.
Грифф погладил ее плечи, потом посмотрел ей прямо в глаза:
– Мы его убили.
Ник глубоко вздохнула:
– Почему-то я так и подумала.
– Мы закололи его. Все трое. А потом наблюдали, как он истекает кровью. Очень медленно. Мы хотели, чтобы он страдал.
– О, Грифф. – Ник погладила его по щеке. – Если бы у меня была возможность заколоть Эверхарта, я бы сделала это.
– Такие чудовища, как Эверхарт и Йорк, превращают нас в убийц. Они уничтожают нашу человечность и подгоняют под свой образ.
– Именно поэтому мы не можем позволить ему победить. Ты убил Йорка. Ты построил новую жизнь – хорошую жизнь – и помогаешь другим, тем, на чью долю выпали ужасные, нечеловеческие испытания.
Грифф наклонился над Ник, коснулся ее лба своим и прошептал:
– Йорк возвращается ко мне, потому что существует внутри меня. И иногда… иногда это путает меня.
Ник прикоснулась губами к его губам, желая успокоить его. Она хотела, чтобы этот миг продлился как можно дольше. Они нужны друг другу. Грифф прав – они две половинки целого. Мужское начало и дополняющее его женское.
Когда поцелуй закончился, Грифф прошептал:.
– Ты не представляешь, как я хочу тебя.
Глубоко вздохнув, Ник обвила руками его талию и крепко прижала к себе.
– Я тоже тебя хочу.
Он поднял голову:
– Мне не хотелось бы торопить события. Я не могу себе позволить чем-то повредить тебе.
– Для занятий любовью я в отличной физической форме. И мое тело нуждается в тебе.
– А твое сердце?
– О, Грифф, мое сердце… – Слезы заволокли ее глаза. – Я не хочу показывать тебе свою слабость. И еще я должна сказать тебе одну вещь.
Он заключил ее лицо в ладони.
– Николь Бакстер, ты свела меня с ума. Я не знаю, как это произошло и когда. – Грифф засмеялся. – Да поможет мне Господь, но я люблю тебя.
«Он любит меня? Гриффин Пауэлл любит меня! Разве это не то, что ты хотела услышать? И что теперь?
Скажи ему, что ты чувствуешь. А что ты чувствуешь? Ты же тоже любишь его.
Так скажи ему. Прямо сейчас!»
– Я тоже люблю тебя, Грифф. – Её слезы закапали ему на руки.
Никогда и никого не хотела Ник так сильно, как сейчас Гриффа. С болезненной потребностью любить и быть любимой.
– Давай займемся любовью, – прошептала она. – Пожалуйста, Грифф. Ты так мне нужен.
– Ты не представляешь, как тяжело мне было держать свои руки подальше от тебя все эти последние недели. – Грифф прижался к ее лбу, затем закрыл глаза и пробежал пальцами по ее шее и плечам. – Если я возьму тебя сейчас, я могу сделать тебе больно.
Она поцеловала его. Требовательно, без колебаний.
– Ты не причинишь мне боли. – Голос Ник охрип от желания. – Разве ты не понимаешь, что я хочу снова почувствовать себя живой. С тобой. Только с тобой.
Грифф притянул ее к себе и с бешеной страстью впился ртом в ее губы.
Ник стала стягивать с него кашемировый свитер. Он помог ей, Когда Ник подняла голову и прикоснулась языком сначала к одному соску Гриффа, потом к другомуон что-то грубо прохрипел, толкнул ее на диван и стремительно расстегнул пуговицы на ее блузке и застежку на бюстгальтере.
Ник лежала на диване, а Грифф нависал над ней, большой и сильный. Его прерывистое дыхание обжигало ее кожу. Он опустил голову ниже, к ее обнаженной груди. Ник задрожала. Ее тело стало настолько чувствительным к ощущениям, что она не смогла сдержать крика.
