Заняв место возле Дезерта, Костюченко смотрел «Спираль отважных». Смотрел, убеждался в неизменности мастерства, но еще не мог определить — захвачен зал или лишь проявляет любопытство. Рев моторов глушил все звуки. Лицо Дезерта хранило непроницаемость. Не изменилось оно и тогда, когда, сойдя с мотоцикла, Сагайдачный пригласил Анну подняться с ним вместе внутрь глобуса (для зарубежных гастролей именно так оформили шар: на его серебристую поверхность нанесли очертания пяти континентов)', скрипка возвысила свой чистый голос, Анна движением глаз ответила: «Я готова!»— и зал точно подался вслед за ней. Даже теперь Дезерт еще сохранял ледяную отчужденность.
Давно — может быть, никогда еще прежде — так не работалось Сагайдачному. С каждым новым витком взлетая все выше, все круче и отвеснее, он безошибочно чувствовал, что Анна рядом с ним и что в эти мгновения она объята таким же пламенем — тем, что воедино сплавляет работу с искусством, искусство с жизнью. И он, Сагайдачный, вдруг почувствовал себя как бы заново соединенным с женой — не только спиралью аттракциона и не только жизнью в цирке, но и всей полнотой своей жизни — нарушенной, почти поломанной и все же обещающей возвращение к лучшему.
Виток за витком. За петлею петля. Все непостижимее становилась работа гонщиков. И все напряженнее безмолвие зала. Оторвав глаза от манежа, Дезерт окинул быстрым взглядом зал. Увидел тысячи прикованных лиц. Тысячи широко раскрытых глаз. И отблеск в глазах, какого прежде никогда не видел. Нет, видел. Но не здесь. Далеко отсюда. В России. Неужели и в чужой, в незнакомой им стране советские артисты владеют секретом все так же околдовывать зал, каждого, кто находится в зале?!
Виток за витком. Петля за петлей. Еще петля. Что же виделось в эти мгновения зрителям?
Человеческая память вмещает многое. Следя за работой отважных мотогонщиков, зрители обуреваемы были разными чувствами. Одни не могли не вспомнить тех советских людей, что, первыми врываясь в города, кинутые врагом, водружали над ратушной башней знамя армии-освободительницы. Другим в гуле и реве моторов слышался ход моторизованных советских частей: не позволяя себе передышки, части эти преследовали и подавляли гитлеровские банды. А третьи, видя на глобусе контуры пяти континентов и ту спираль, что взмывала, взвивалась все выше, думали о краснозвездных космических кораблях, о трассах, что этими кораблями прокладываются к другим планетам.
Безмолвие зала сделалось теперь не только напряженным, но и будто окаменевшим. Когда же в финале аттракциона грянули аплодисменты, в них была такая громоподобность, что Костюченко не смог расслышать Дезерта.
Вместе вышли из рукоплещущего зала, и господин импресарио заявил:
— Готов пролонгировать ваши гастроли. На такой же срок. На таких же условиях. Надеюсь, они взаимовыгодны?
Представление окончилось. В опустевшем зале выключили свет. А за кулисами все еще не могло утихнуть радостное оживление.
Расставшись с Дезертом, обещав ему завтра же снестись с Москвой, Костюченко отправился за кулисы: надо было поздравить артистов.
— Александр Афанасьевич! — громко окликнул Торопов (он стоял, окруженный товарищами). — Поглядите! На том мяче, что с галерки не возвращался долго. Написано что- то на мяче!
Костюченко пригласил переводчика, и тот прочел торопливо написанную строку: «Мы с вами всегда, советские товарищи!»
И тогда к мячу протянулось множество рук. Каждому захотелось притронуться к пестрой упругой его плоти.
— На всю жизнь сберегу этот мяч, — сказал Торопов. — Как самое дорогое!
Их было много — бережных рук, сомкнувшихся над мячом. Были и молодые руки, и натруженные долголетней работой. Была могучая длань Буйнаровича, и все еще сильная, ко многому еще способная — Сагайдачного, и тонкая — его жены. И рука Костюченко. И она сомкнулась с остальными.
— На всю жизнь! — повторил он про себя, встретившись глазами с Тороповым. — Навсегда, на всю жизнь!
Цирковые термины
1. Авизо — закулисное уведомление о порядке выхода артистов на манеж по ходу программы. Так же называется и закулисное репетиционное расписание.
2. Антиподист — артист, жонглирующий предметами в лежачем положении, при помощи ног.
3. Антре — выход клоуна или клоунов с самостоятельным номером в программе.
4. Бамбук — воздушный гимнастический снаряд, обычно изготовляющийся из легкого металла. Шест с укрепленными на нем петлями и перекладинами дает возможность исполнять ряд эффектных трюков.
5. Батман — высокий бросок ногой. Различаются батманы передние, задние, боковые.
6. Батуд — сетка или брезент, натянутые на раму при помощи резиновых жгутов- амортизаторов. Снаряд позволяет акробату совершать высокие и сложные прыжки.
7. Бланш — упражнение, при котором воздушный гимнаст сохраняет горизонтальное положение корпуса.
8. Боген — упражнение, при котором акробат, выгибая корпус, одновременно опирается о землю затылком и пятками.
9. Коверный клоун, коверный — то есть клоун, весь вечер работающий «у ковра», заполняющий паузы между номерами программы.
10. Копфштейн — акробатический трюк: артист сохраняет равновесие, стоя на голове, без помощи рук.
11. Кульбит, флик-фляк — разновидности акробатических прыжков.
12. Курбеты, рундаты, сальто-мортале — эффектные и трудные прыжки, в данном случае совершаемые наездником-жокеем.
13. Лонжа — предохранительное, страхующее приспособление. Представляет собой веревку или трос, одним концом закрепленный на поясе артиста. Другой конец, пропущенный через блок, находится в руках страхующего.
14. Перш — металлический (реже деревянный) шест, балансируемый на лбу или на плече, а иногда, с помощью специального «стакана», на поясе. Верхний конец шеста снабжен петлями или другими приспособлениями, позволяющими партнеру или партнерам совершать во время баланса ряд эквилибристических трюков.
15. Реприза — клоунская шутка. Может входить в клоунское антре или же исполняться в паузе между номерами программы.
16. Табло — рисунок расположения и перемещения лошадей на манеже по ходу номера конной дрессировки (так называемая «конюшня»).
17. Трюк — оригинальное цирковое действие. В зависимости от жанра, в котором применяется, может носить характер акробатический, иллюзионный, комедийный и пр.
