которая представляла из себя целый лабиринт таких вот маленьких дворов, расположенных уступами, с множеством стен и лестниц. Напротив нее стоял светловолосый парень спортивного типа и, держа Наташу за плечо, внимательно разглядывал ее близко посаженными глазами.
— Ты что, глухая?! — спросил он раздраженно, потом, быстро оглядевшись, схватил ее за руку и потянул за собой. — Ну-ка, пойдем погуляем немного.
Наташа молча дернулась и тут же охнула, когда ее руку грубо и больно вывернули и в придачу ткнули кулаком в бок, заставив закашляться.
— Тихо, тихо, не дергаться, а то прибью! Ну, пошла, пошла! И личико сделай попроще! Во! — продолжая идти и тащить Наташу за собой, светловолосый махнул стоявшей внизу, возле одного из подъездов, белой «волге», потом выругался: — Да что ж вы, козлы, не подкатываете?! Вот уроды!
На мгновение он ослабил хватку, и Наташа, сжав зубы, рванулась в сторону. Ей почти удалось освободиться, но тут ее схватили за шиворот и дернули назад.
— Ты что ж это, сучка…
Она закричала — громко и отчаянно, без слов, на удивительно высокой ноте. На рот ей тотчас легла тяжелая, пахнущая табаком ладонь, зажав крик, и Наташа эту ладонь укусила. Вскрикнув, светловолосый отдернул руку и всадил кулак ей в спину, чуть левее позвоночника. Оглушенная болью, Наташа завалилась набок, хватая ртом воздух и смутно слыша, как в доме открываются окна и кто-то что-то кричит про милицию. Державшая ее за куртку рука разжалась, и Наташа ткнулась носом в асфальт, но тут же ее руки и ноги пришли в движение, и она по-крабьи поползла прочь, волоча за собой сумку. Кто-то сзади крикнул «Стой!», потом раздалась отборная брань, глухой звук удара, Наташа оттолкнулась руками от асфальта и, путаясь в ногах и кашляя, побежала наискосок через дворы в сторону дороги, успев услышать, как где-то в нижнем дворе заработал двигатель. В следующее мгновение она нырнула за угол дома, скатилась по лестнице и уже не видела, как к ее неудачливому похитителю подлетела «волга». Светловолосый был очень занят — он отбивался от двух прохожих, в которых на почве недавно употребленного коньяка неожиданно проснулся дух рыцарства — именно благодаря им Наташе и удалось убежать. Увидев «волгу», светловолосый перестал защищаться и попятился к машине, подняв руки и бормоча: «Все, мужики, все, все…» Открыв дверцу, он плюхнулся на сиденье рядом с водителем, и «волга» рванула за угол дома, куда скрылась Наташа, но тут же остановилась — выезда здесь не было, по узкой же лестнице машина смогла бы проехать только на боку. Светловолосый выругался и изо всей силы ударил ладонями по приборной доске, и водитель, который в этот момент нажимал кнопку сотового телефона, перекинул трубку в левую руку и одновременно с этим его правая рука метнулась снизу вверх почти неуловимым кошачьим движением. Что-то хрястнуло, и светловолосый повалился на спинку кресла, захлебываясь кровью из сломанного носа, а водитель, уже забыв о нем, разворачивал машину, говоря в трубку:
— Бон, сейчас прямо к вам из дворов девка выскочит в серой куртке и серой шапке — веди ее — мы светанулись! Видишь ее, да? Давай!
Он бросил телефон рядом с рычагом переключения скоростей и, продолжая вести машину, негромко сказал светловолосому, который кашлял и булькал, разбрызгивая вокруг себя кровь:
— Ну и что ты сделал, козел?! Последние мозги проссал?! Тебе что было сказано — отслеживать, приглядывать! Чтобы брать ее — нужно время. Какого ты к ней полез?! Хреновы, Сема, дела твои теперь — хреновы крайне! Вот же ж, послал бог мудака!
Светловолосый Сема откашлялся и сплюнул в окно, потом полез в бардачок, вытащил какую-то грязную тряпку и осторожно прижал ее к носу, из которого продолжала хлестать кровь.
— А чо… я подумал — один хрен нам эту соску забирать, так чо за ней таскаться, когда вот она, — прохрипел он и снова сплюнул. — И место нормальное… если б не эти два козла!.. А вы чего стояли — я ж вам махал?!
— А-а, ты, значит, подумал, — иронически произнес водитель, и на его широком лице появилась легкая усмешка. — Слыхал, Кабан, Сема у нас думать умеет!
С пассажирского сидения донесся смачный смешок в знак того, что сидевший там здоровенный низколобый парень оценил шутку водителя.
Сема взглянул на него с плохо сдерживаемой яростью.
— Я вообще не понимаю, на кой нам сдалась эта девка! Мало того, что заслали хер знает куда, так еще баб каких-то отслеживать — своих что ли дома мало?! Ну, перебор, ну ладно… Е, ты же мне клюв сломал!
— Пока да, — спокойно ответил водитель, и что-то в его голосе заставило Сему поежиться. — А вот если мы теперь упустим девку, более того, если ты ей что-то повредил — рассказывать о своем клюве, Сема, будешь парням с рогами и сковородками, понял?!
— Чего? — переспросил светловолосый, побледнев под слоем подсыхающей крови. Но водитель промолчал, спокойно глядя на дорогу и постукивая по рулю причудливым массивным перстнем на указательном пальце. Он не любил что-либо повторять дважды.
Принеся очередную порцию кофе и бутерброд с ветчиной, официантка наклонилась и тихо сообщила Наташе, что туалет освободился. Несмотря на то, что «Идальго» был довольно большим заведением, туалет он имел одноместный, и к тому времени, когда она решила позвонить, в нем кто-то накрепко засел, и Наташа ждала уже довольно давно. Поблагодарив девушку и взяв у нее ключ, Наташа прихватила свою сумку и встала из-за столика.
Она тщательно заперла за собой дверь, так что все старания Киркорова в динамиках идальговского музыкального центра превратились в невнятное бормотание, достала из сумки записную книжку, быстро пролистала ее, потом достала телефон и, не раздумывая, набрала первый номер — Лешко. Прослушав пятнадцать длинных гудков, Наташа отменила вызов и набрала номер Измайловых. Занято. Она закусила губу и прислонилась к блестящей кафельной стене. В конце концов, в этом нет ничего страшного. Нина Федоровна сейчас должна быть на работе, а Костя может и поехать куда-нибудь или сидеть во дворе и не слышать звонка, что же касается Измайловых — что ж, Ольга — любитель поболтать по телефону. А может и в связи все дело. Наташа снова заглянула в книжку и перевернула страницу.
Светлана Матейко.
Картина Сметанчика в Красноярске. Наташин палец быстро пробежал по кнопкам. Света сняла трубку только после шестого гудка. Ее голос был бодрым и веселым, но когда Наташа заговорила, в нем появился знакомый благоговейный страх.
— У тебя все в порядке?
— Да, — удивленно ответила Сметанчик.
— Ты себя хорошо чувствуешь?
Не хочется ли тебе кого-нибудь убить?
— Да нормально, а что…
— Ты одна в квартире?
— Нет, с парнем, — теперь в голосе появилось подобие радости от того, что ее не забыли и вроде как не держат на нее зла за что-либо.
— А он… — Наташа запнулась, понимая, что вопрос получается дурацкий, — он как… нормально себя ведет?
— Более чем. А что слу…
— Ну ладно, пока, — Наташа нажала на кнопку и облегченно вздохнула, потом отыскала следующий номер. Максим Андреевич Калугин. Старая натура, картина в
