— В смысле, если ты ничего не узнаешь о Славе и…
— Ну да. Видишь ли, с твоими клиентами это одно, дело, можно сказать, реально выполнимое. А вот другое… Я даже не знаю, откуда начинать. Хотя… — Вита остановилась, прижала указательный палец к носу и задумалась. Одно из прозвищ… необычное прозвище…человек, о котором говорила Наташа… почему он кажется ей знакомым?
И вот что, дитя, в следующий раз если столкнешься с этим мужиком, если даже он тебя под поезд сбросит — то, что от тебя останется, должно тихо вылезти и идти себе домой, не говоря ни слова, поняла?
…он — псих и убийца…
Ну, конечно! Хмырь на волжанском вокзале. Что, если…
— Ты говорила о Схимнике, помнишь? Он такой здоровый, широколицый, волосы зализаны, какой-то перстень у него на правой руке, да?
На лице Наташи вспыхнул откровенный страх, и Вита в душе зааплодировала сама себе. Если это действительно один и тот же человек, то тогда начинать-то следует как раз с родного города. Вот это удача!
— Господи, ты его знаешь?!
— Да нет… просто, по-моему, видела как-то давно.
— Когда?! Где?! — Наташа вскочила.
— Не спеши, — недовольно сказала Вита, — это просто предположение. Может, похож просто. Во всяком случае, тут я уже буду сама разбираться. Тебе же важен результат, а не процесс. Значит, говоришь, ты пять лет в алкогольном павильоне работала?
Наташа удивленно кивнула.
— Очень хорошо, — Вита огляделась. — Я схожу за сигаретами, вон видишь, ларек светится? А ты посиди здесь. А потом придется нам с тобой поискать место потеплей — чай не лето, чтобы здесь рассвет встречать.
Не дожидаясь ответа, Вита взяла свою сумку и быстро пошла к ларьку, светившемуся у дороги маленьким маяком. Один раз она обернулась. Наташа сидела на скамейке, согнувшись и закрыв лицо руками, — одинокий холмик, тонущий в полумраке. И никто не придет… потому что некому. Если то, что она рассказала, правда, если хотя бы четверть из этого правда, то как у нее еще хватило сил добраться до Виты, еще пытаться что-то сделать — как она до сих пор не сошла с ума, не забилась в какую-нибудь щель?! «Почему я собираюсь согласиться? — хмуро думала Вита, остановившись у ларька и доставая кошелек. — Из-за денег? Из-за Нади? Или из-за того, что оставшийся на бульваре человек был беспредельно несчастен и одинок? Седые пряди, глаза, полные привидений, дикая усталость, страх… Как она узнала, какая я? Выстрел наудачу? Еще есть возможность уйти, бросить ее там, среди пустоты и снега, уехать домой… А то потом может оказаться слишком поздно».
Наши принципы — никаких симпатий! Разве тебе было жаль кого-нибудь из тех, кто потом разорился частично по твоей милости?
Да, однажды такое было. Об этом знал только Евгений, он и помог ей свернуть дело так, что даже Эн-Вэ счел это просто рабочим провалом по вине обстоятельств. Это было только один раз. Но это было давно. И с тех пор никогда…
Она купила сигареты, потом отошла немного в сторону и достала телефон. Надя писала ей о Наташе и не раз, но кто поручится, что это действительно Наташа? Фотографий нет, паспорт… у нее у самой их несколько, как и у любого в «Пандоре». Ступив когда-то на скользкую лисью тропу, Вита с тех пор ежеминутно ждала от жизни подвоха
…ибо все тайное всегда становится явным… и всегда старалась все проверять. А что делать сейчас? Времени мало — ее «отпуск» никогда не растягивался больше, чем на две недели. Возиться, проверять… на все нужно время…
Наташа работала в алкогольном павильоне. Пять лет. Надя писала, что подруга — безупречный работник. У такого безупречного работника все движения и память на цифры отработаны до автоматизма, и даже спустя какое-то время… Вита порылась в записной книжке и набрала номер. После серии длинных гудков в трубке ожил сонный голос, и она сказала:
— Хэллоу, Грегори!
— Какого хрена?! — пробурчал «Грегори». — Кто это?
— Старая любовь не ржавеет.
— А-а, — в голосе появились нотки узнавания и он стал немного бодрее. — Ну, здорово. Напомни, когда у тебя день рождения — я тебе часы подарю. Своих у тебя видно нет! Чего стряслось?
— Извини, что поздно. Гриша, в честь нашей старой любви, не мог бы ты включить свой компьютер?
— Вы там что, в Питере, — совсем упились?! — изумился голос.
— Какой там! Дела, милый, дела. Помоги. Дай мне несколько цен реализации на твой самый ходовой товар за июнь двухтысячного в одном городе. Срочно надо.
Сбежав в свое время из родного Волжанска, Вита несколько лет прожила у дальних родственников в Крыму, где закончила университет. Там же она познакомилась с Надей, а вместе с Григорием училась на одном факультете и одно время встречалась с ним. Закончив университет, Григорий ушел в коммерцию, и сейчас по Крыму было разбросано несколько торговых точек, совладельцем которых он являлся. Вообще, мало кому с их курса довелось работать по специальности.
Поупиравшись немного, он все же выполнил ее просьбу, зевая в трубку и сонно поругиваясь. Записав цифры, Вита попросила, чтобы Григорий завтра же отсканировал и прислал ей на питерский адрес кое-какие из декабрьских крымских газет.
— О, Господи, ну хорошо, пришлю, я тебе все пришлю, хоть всю библиотеку имени Франко, только дай поспать, а?! И обратись к психиатру — говорят, некоторым помогает.
— Ты чудо, Грегори!
Он зарычал и положил трубку. Вита спрятала телефон и, улыбаясь, вернулась на бульвар.
— Ну, что дальше? — спросила Наташа. Она уже не сидела, а ходила взад-вперед, чтобы не замерзнуть. Вита дала ей сигарету и посмотрела на часы.
— Сейчас подумаем… — она поднесла ей зажигалку, а потом вдруг резко произнесла: — Старорусскую и два синих «Славутича» — сколько с меня?!
— Семь пятьдесят! — вырвалось у Наташи, потом она вскинула на Виту изумленный и оскорбленный взгляд. Та кивнула.
— Что ж… по крайней мере, ты действительно бывшая продавщица. Извини, подруга, проверки еще никому не вредили. Значит так. Хочешь поработать — поработаем. Но у меня два условия. Первое — половину денег вперед. И накинь хотя бы пятьсот — у меня же будут расходы.
Наташа поежилась, хмуро глядя на нее.
— Треть, — сказала она, — и триста сверху. Мне еще жить на что-то надо. И прятаться…
Вита потерла замерзший кончик носа, потом тряхнула головой.
— Эх, погубит меня доброта моя. Ладно, сойдет. Должны ведь люди верить хоть иногда друг другу, а?
— А второе условие?
— Я хочу увидеть картины.
Наташа отвернулась.
— Я так и знала, — пробормотала она едва слышно. Вита пожала плечами.
