вузах можно выступать только в том случае, если все кандидаты будут находиться в равных условиях. Но этот закон очень легко обойти: если кто-нибудь будет спрашивать, почему Стольникову дают агитировать на Удоевском моторном, а Хоботову нет, то директор только руками разведет: «А Хоботов меня ни о чем не просил!» На самом же деле наш штаб неоднократно обращался к нему с просьбой устроить нам встречу с избирателями, но директору все время было «некогда».
— Ты думаешь, это опасно, если Стольников отправится в область? — спросила Кристина. — Михаил Борисович ведь тоже мог бы поехать…
— Нет, — покачал головой Синий. — Основной электорат Хоботова здесь, в городе. И если он уедет отсюда, то может потерять и горожан. Поэтому нам надо что-то придумать насчет Стольникова…
— Черт! — расстроено протянула Кристина. — Ведь на Удоевском моторном и вправду работает до фига народа. В добровольном порядке они в жизни не пойдут на встречу с кандидатом, так что даже если бы Михаил Борисович приехал в Удоев, ему никогда не собрать такой аудитории! Значит, по сути, мы дарим Стольникову всех удоевцев.
— Ну, не совсем так, — попытался ободрить ее Синий. — Я велел Танюше Петровне завтра вечером отправиться в Удоев вместе со своей ударной группой. Может, ей удастся сорвать его митинг… Или еще что-нибудь в этом духе…
— Стольникова тоже надо заснять в каком-нибудь компрометирующем виде! — жестко проговорила Кристина, и тут ей в голову пришла отличная идея.
— Слушай-ка! — воскликнула она. — А давай я попробую поговорить с Щеглицкой? Ну, со студенткой, у которой я сегодня принимала зачет… Она девка видная, и Стольников наверняка на нее клюнет! На нее любой дурак бы клюнул!
Синий с сомнением посмотрел на Кристину.
— Ты думаешь, она согласится помогать нам?
— Можно спросить. Но насколько я успела разобраться, ее хлебом не корми — дай мужиков поклеить. А если речь будет идти о губернаторе…
Синий задумчиво поскреб подбородок.
— Да, она красивая девочка… Только как ты собираешься подсовывать ее Стольникову?
— С этим-то как раз проблем не будет! — улыбнулась Кристина. Помнишь, у меня на передаче был Игорь Сестрин, глава удоевской администрации? Он хороший мужик, думаю, он все нам устроит.
Синий сжал ее руку.
— Солнце мое, ну где ж ты раньше была? С такой-то светлой головушкой? — проговорил он тепло.
— Это вы где раньше были? — рассмеялась Кристина. — А я-то дома сидела, купальник пыталась вязать.
Кристина задумчиво стояла над кроваткой спящей Сони. Сквозь прикрытую застекленную дверь падал свет из коридора. В детской был страшный бардак Сонька опять не убрала на ночь свои игрушки.
Ребенок у Кристины был прехорошенький — пухлые бело-розовые щечки, длинные ресницы и задорные кудряшки, разметавшиеся вокруг лица.
Кристина счастливо вздохнула: хорошо, что у нее вновь будут деньги. Если бы дело касалось только ее самой, она бы не так беспокоилась от отсутствия работы. Но Соня — это любовь и ответственность.
Правда, ее беспутная мамаша вместе с долгожданными деньгами получит еще и массу обязанностей, будет застревать на работе до поздней ночи, будет заставлять ребенка скучать и волноваться.
«Ну, это ненадолго: всего-то на какую-то пару недель», — подумала Кристина, целуя дочку в теплый лобик.
Хотя на самом деле в ее голове уже крутились всякие честолюбивые мысли: вот было бы круто сделаться профессиональной выборщицей, научиться всему, начать зарабатывать большие деньги… Запросто общаться с губернаторами, депутатами и президентами…
Нет, хватит об этом думать. Спать, спать, спать!
ГЛАВА 2
(вторник)
С утра идея насчет Щеглицкой уже не казалась Кристине такой уж великолепной. Как можно предлагать двадцатилетней девушке заняться таким сомнительным делом как… м-м… соблазнение губернатора? А вдруг все ее разговоры об использовании мужиков — обыкновенный блеф?
Да и вообще, что это за преподаватель, который предлагает своей студентке заняться почти проституцией?!
Но деваться было некуда.
Кристина раздобыла в деканате телефон Щеглицкой, но еще долго не могла решиться позвонить ей. Воображение уже рисовало ей всякие страшные картины типа разборок, учиненных родителями Щеглицкой. «И тогда меня выгонят еще и из университета», — обреченно думала Кристина, набирая ее номер.
К ее удивлению Щеглицкая охотно согласилась на встречу и даже не поинтересовалась, зачем это она потребовалась Кристине Викторовне.
Они договорились пересечься в летнем кафе на Колесниковской.
… Было жарко, вверх и вниз по улице шли толпы людей, от многочисленных палаток с пиццами и пирожками поднимался мясной дух…
Кристина слегка опоздала. Щеглицкая уже сидела за столиком под большим ярко- зеленым зонтом. Завидев Тарасевич, она затушила в пепельнице тонкую сигаретку.
— Доброе утро!
Она вновь отлично выглядела: изящная белая маечка, узкая темно-бордовая юбка, дорогие солнцезащитные очки. Ремешок часов, сумка и босоножки — тон в тон. «Как же, должно быть, ее ненавидят женщины! — подумала про себя Кристина. — Она затмит кого угодно!».
— Доброе утро, — сдержано поздоровалась Кристина, присаживаясь за столик.
Вообще-то она не совсем знала, как ей начать разговор. Щеглицкая тянула через трубочку апельсиновый сок, выжидающе глядя на нее.
— Вы следите за ходом губернаторских выборов? — спросила наконец Кристина.
Щеглицкая пожала загорелым плечом.
— Так, время от времени… А что, вы хотите предложить мне поработать на кого-нибудь из кандидатов?
— Вообще-то да.
— Но я ничего не смыслю в выборах, — улыбнулась Щеглицкая. — Вы уверены, что обращаетесь к тому, кому надо?
Кристина тоже заставила себя улыбаться.
— Я хочу предложить вам работу по специальности. Именно по вашей специальности. Как бы вы отнеслись к идее пофлиртовать с господином Стольниковым? Я не требую ничего такого, мне просто нужно, чтобы губернатора застали в компании красивой девушки.
