переключила внимание на Ника, появившегося в дверях комнаты.
Улучив момент, Роксанна ретировалась на кухню, чтобы привести мысли в порядок. Она настолько привыкла к мужчинам, падающим к её ногам, что такое чувство, как ревность, было ей в общем-то не знакомо. Так что же она испытывала сейчас?
«Это не может быть ревность – только не из-за Джеба. То есть, ну да, между нами кое-что случилось. Ничего особенного. Только страсть. Без чувств. Ведь так?» – она закусила губу. Их яростная схватка на кухонном столе не должна ничего значить для неё. И уж точно не даёт ей права ревновать Джеба к каждой женщине, на которую он посмотрит.
«Я ничуть не ревную», – убеждала себя Роксанна.
«О, нет. Ты ревнуешь, – возразил ехидный внутренний голос, – Может, этот мужчина значит для тебя больше, чем ты готова признать? Может, произошедшее в сентябре было не просто бездумным сексом в угоду взбесившимся гормонам?»
Роксанна тряхнула головой, надеясь заглушить назойливый голос, но тот упорствовал:
«А вдруг, глубоко внутри, – нашёптывал он, – тебя влечёт к Джебу Дилэни – и не только физически. Может между вами что-то бoльшее?»
Роксанна чуть не застонала вслух от этой идеи:
«О, пожалуйста, у меня нет на это времени. Заткнись, – пригрозила она внутреннему аналитику, – и проваливай! Мне не нужны сейчас серьёзные отношения, и тем более с Джебом».
Отчаявшись разобраться в своих чувствах, она вышла из кухни и направилась прямиком к виновнику своих размышлений. Его глаза по-прежнему были прикованы к Пэган, которая смеялась над удачной шуткой Ника. Разъярившись до предела, Роксанна пихнула глупца локтем в бок и прошипела:
– Закатай губу! Тебе никто не говорил, что неприлично так пялиться на людей?
Внимание Джеба немедленно переключилось на неё, и Роксанна тут же пожалела, что вообще раскрыла рот. Отчитала его, как ревнивая жена. И что самое неприятное, в его понимающем взгляде, обращённом на неё, читалось удовлетворение самоуверенного самца.
Довольная усмешка искривила высокомерные губы:
– Ревнуешь, принцесса?
– Когда ад замёрзнет, – бросила Роксанна в бешенстве, разворачиваясь на пятках, намереваясь сбежать на другой конец комнаты от этого неандертальца.
Она успела сделать лишь полшага, прежде чем сильная рука обхватила её и притянула к могучему телу. Глядя в её хмурое лицо, наглец ухмыльнулся:
– Да ладно, Рокси. Ты не можешь отрицать, что эта малышка божественно хороша собой, – Джеб вздёрнул бровь, насмехаясь над ней. – И, насколько я помню, я холост и свободен от каких-либо обязательств. Мне дозволено смотреть, и даже больше, если я того пожелаю.
Её глаза метали золотое пламя, руки сжались в кулаки.
– Тогда чего ты ждёшь? Давай, действуй. Если дети в твоём вкусе, – выпалила Роксанна.
Он рассмеялся, и нежно поцеловал её в губы, безразличный к тому, что их могут увидеть.
– Полностью с тобой согласен. Она красавица, но ещё совсем ребёнок, – он взглянул на припухшие губы, горящие от его поцелуя. – Я предпочитаю более… зрелых женщин.
Игнорируя её сердитый взгляд, Джеб едва сдерживал смех.
– Скажу, – пробормотал он, – только для твоего спокойствия – она определённо не мой тип.
Он снова лукаво покосился на Пэган, и добавил:
– Но, принцесса, ты не можешь не признать, что девчушка невероятно привлекательна.
Прежде, чем Роксанна нашлась, как ответить ему, он повернулся к ней, и снова поцеловал, на этот раз глубже. Когда Джеб поднял голову, потемневшие глаза уже не смеялись:
– Но и она, – его голос был хриплым, – не сравнится с тобой. Никто не сравнится.
– Будто мне есть до этого дело, – пробормотала Роксанна, стараясь не замечать волну тепла, которую вызвали его лестные слова. Что с ней такое? Она никогда не была ревнивой. Но, заметив неприкрытое восхищение, с которым Джеб наблюдал за Пэган, она испытала чувство, подозрительно похожее на ревность.
Джеб и Роксанна стояли в углу, в то время как остальные рьяно распаковывали принесённые лакомства. Казалось, они были отделены от мира невидимой вуалью, и никого кроме них по эту сторону не существовало.
С непроницаемым выражением лица, Джеб протянул:
– Думаю, есть.
– Что?
– Есть дело до этого.
Роксанна посмотрела на него с негодованием:
– Ты в своём уме? Я терпеть тебя не могу, да и ты меня не жалуешь.
– Тогда, – тихо спросил Джеб, – объясни, что происходит между нами? Ведь что-то определённо происходит. С того самого дня. Признаёшь ты или нет, но между нами всё изменилось.
Роксанна оцепенела, жалея, что начала этот разговор. Как она могла приревновать Джеба? Он ей не нравился, но и забыть его объятий она не могла. Последнее, чего ей хотелось – обсуждать события
– Всё изменилось. Признай это, – потребовал Джеб.
Она вздёрнула подбородок:
– Ты о том, что… ну ты понимаешь… В моём доме?
– Занимались любовью на кухонном столе?
– Не любовью. Мы занимались сексом, – сквозь сжатые зубы процедила Роксанна.
– Почему тебе проще называть это сексом, а не любовью?
Она провела дрожащей рукой по волосам:
– Потому что это был именно секс, – почти с отчаянием в голосе, она добавила: – Ничего другого и быть не могло.
Роксанна глубоко вздохнула:
– Слушай. Я не хочу говорить об этом. Тем более, здесь и сейчас.
– Ладно, – миролюбиво согласился Джеб, убирая руку с её талии. – Поговорим об этом позже.
Освободившись, Роксанна покинула его так быстро, как могла. Слова Джеба показались ей зловещим предупреждением. Заметив, что Мария и Шелли накрывают на стол, она предложила им свою помощь. Не только Слоан и Шелли приготовили угощения, но и каждый из гостей привёз с собой какое-нибудь блюдо: кисло-сладкие фрикадельки, фриттата с артишоками от Роксанны, фаршированные грибы, поднос с нарезанными овощами для дип- соуса[29], фондю, пирожки со шпинатом, тонкие тортильи[30] от Марии, острые рёбрышки барбекю, ореховый крем к ржаному хлебу с луком, несколько блюд из картофеля. В качестве напитков приготовили горячий ром с маслом и пряностями, выдержанный яблочный сидр, вино и пиво. А для сладкоежек… Ах, Мария испекла четыре яблочных пирога – к полному восторгу Эйси. Но
