рукой. — Ты мой единственный сын. Обычно я не выражаю свои эмоции так открыто, но я люблю тебя и ужасно волнуюсь. Если с тобой что-то случится… — Ее голос прервался. — Вот уж верно говорят: с возрастом становишься сентиментальной.
Было время, когда мать казалась Патрику расчетливой, холодной светской львицей, и лишь совсем недавно ему удалось заглянуть за этот внешний фасад. Благодаря шантажисту он начал проводить с ней больше времени и узнал, что под маской скучающей аристократки скрывается пылкая натура. Она была способна отдаться во власть эмоций, умела страдать и переживать за близких. Ее беспомощность пробудила в нем нежные сыновние чувства, потребность защищать и оберегать. Может быть, именно эта перемена открыла его сердце и для Тии Гарретт…
— Какая досада, — с улыбкой проговорил Патрик, — что я только сейчас начинаю по-настоящему ценить семью и дорожить родными людьми! Я мог прожить жизнь, так и не изведав материнской любви и нежности. Наверное, мне стоит поблагодарить за это нашего таинственного вымогателя. — Он поцеловал мать в напудренную щеку. — Я буду осторожен, мама, и не дам себя в обиду. — Поскольку беспокойство не покинуло лица матери, он продолжил: — Ты же знаешь — я много раз дрался на дуэлях и попадал в разные переплеты. Мне и раньше приходилось сражаться за свою жизнь. Я вовсе не желторотый юнец. Однажды ты сама обозвала меня дьявольским отродьем и даже утверждала, что лукавый бережет меня от опасности. Со мной ничего не случится.
— Почему твои слова меня ничуть не успокоили? — хмыкнула леди Колдекотт.
— Перестань нервничать. Тем более давно пора спуститься к гостям. Разве ты не хочешь блеснуть перед ними в новом платье? — ухмыльнулся Патрик.
Когда они вошли в просторный зал, первым, кого заметил Патрик, была Тия в сопровождении тетушки. Знатный род и семейное состояние делали их одними из самых желанных гостей на любом приеме, если его хозяин не был законченным снобом. Женщины как раз обменивались приветствиями с лордом Колдекоттом. Тия, одетая в красивое шелковое платье цвета бургундского, лучезарно улыбалась и что-то говорила. Пока Патрик любовался девушкой, его мать присоединилась к мужу.
Патрик сделал несколько шагов в сторону Тии, но тут заметил рядом с ней пожилую супружескую чету. Судя по тому, как увлеченно с ними беседовала леди Колдекотт, это были ее друзья, но Патрик никогда не встречал их в свете. Его мать оживленно жестикулировала, высокий мужчина и его пухлая, похожая на пышку жена улыбались и кивали в ответ. Патрику стало любопытно, и он ускорил шаг.
Он вежливо поклонился Модести, а затем и Тии, которая смущенно потупила взгляд.
— Позволь представить тебе леди и лорда Гарретт, дорогой, — пропела Эллис. — Это тетя и дядя очаровательной мисс Гарретт и мои близкие друзья. Они почему-то находят провинцию куда более привлекательной, чем Лондон, а потому редко бывают в столице. Мы знакомы целую вечность, но так редко встречаемся в обществе!
Патрик с интересом рассматривал лорда Гарретта. Теперь ему стало ясно, откуда у Тии эти темные выразительные глаза и такой насмешливый изгиб рта.
— Я очень рад знакомству, — искренне произнес Патрик, целуя пухлую руку леди Гарретт. — Надеюсь, на этот раз вы найдете Лондон более приятным местом, чем обычно.
— О, вы правы! — торопливо закивала миледи. — Тем более что нам выпала честь встретить сына своей подруги.
Ваша мать очень много рассказывала о вас, но мы никогда не пересекались в Лондоне.
— Нам предстоит обсудить столько новостей! — рассмеялась леди Колдекотт. Ее подвески задрожали, разбрызгивая веселые искорки. — Я специально коллекционировала столичные сплетни, чтобы рассказать тебе о них, дорогая. Патрик, милый, оставляю тебе мисс Гарретт. Развлеки гостью и познакомь с теми, кого она не знает.
Поскольку Патрик уже и сам подыскивал предлог увести Тию, он с радостью согласился.
— С удовольствием, — кивнул он, предлагая Тии руку. Оставшиеся некоторое время болтали, пока чету Гарретт не перехватил их давний знакомый и не увлек за собой.
Модести поискала глазами Тию и покачала головой: ее подопечная улыбалась спутнику, но старалась держаться чуть в стороне. Леди Колдекотт перехватила взгляд Модести и начала следить за молодыми людьми. Ее муж, молча скучавший рядом, тоже проследил за взглядом Эллис.
— Мне кажется не слишком разумным, что твой сын общается с мисс Гарретт.
Леди Колдекотт выглядела задумчивой. Еще несколько месяцев назад она охотно согласилась бы с мужем, но история с шантажом воскресила в ее памяти упоительные моменты прошлого, когда ей пришлось выбирать между любовью и возможным бесчестьем, если бы связь с женатым мужчиной выплыла наружу. Как она могла осуждать Тию Гарретт, если сама в возрасте, когда она уже считала себя взрослой и умудренной опытом, потеряла голову и влюбилась? Если письма к лорду Эмбри предадут огласке, случится катастрофа. И если положить на чаши весов ошибки, совершенные в прошлом обеими женщинами, еще не известно, какая из них перетянет.
— Разумно ли это? Даже не знаю. Я давно отчаялась увидеть Патрика женатым мужчиной, — вздохнула она. — Похоже, мой сын увлекся мисс Гарретт, и это первый раз, когда в его глазах загорелся искренний интерес к женщине. Если эта девушка способна сделать Патрика счастливым, я не буду мешать их отношениям. — Эллис улыбнулась Модести. — К тому же Тия находится в близком родстве с моими друзьями, и как я могу осуждать этот союз? Я начинаю надеяться, что между Патриком и мисс Гарретт все сладится…
— Все это верно, — согласился лорд Колдекотт. — Но ее прошлое! Неужели тебя ничуть не беспокоит ее репутация?
Модести укоризненно взглянула на него.
— Семья Тии — уважаемые люди, — отчеканила она. — К тому же она богата. Скандалу уже десять лет, а вы по-прежнему о нем вспоминаете. Бедная девочка все эти годы вела себя безупречно. Она и в юности не совершила ничего предосудительного, разве что поверила какому-то мерзавцу! Кроме того, ваш пасынок — тоже не ангел во плоти! — Она виновато посмотрела на Эллис. — Прошу прощения, что говорю это, но именно от леди Колдекотт мне известно о похождениях Патрика, поэтому мои слова не станут для нее сюрпризом. Согласись, дорогая, твоего сына едва ли можно назвать образцом для подражания.
— Абсолютно верно. — В глазах Эллис заплясали веселые чертики. — Как ни печален сей факт, но от него никуда не денешься. Патрик — настоящий повеса, к тому же упрям и своенравен, как сам дьявол. Я давно потеряла надежду, что он женится. Но если это произойдет, уверена, он выберет себе самую необычную женщину из всех, кого встретит на своем пути. Думаю, мисс Тия — идеальный вариант. — Она с улыбкой взглянула на сына, о чем-то беседовавшего с гостями. — Я уверена, что лучшей жены для Патрика не найти.
Проведя Тию по залу и познакомив со всеми, кого она не встречала раньше, Патрик решил, что пора поговорить с ней наедине. Однако не успел он подхватить ее под локоть, как она чуть не отпрыгнула в сторону, а затем торопливо забормотала:
— Кажется, я вижу дядю Хазлетта! Разве не здорово, что он тоже здесь?
И, повернувшись к Патрику спиной, она начала пробираться к своему родственнику. Ее спутнику не оставалось ничего иного, кроме как мрачно следовать за ней. Тия бросилась к коренастому мужчине преклонных лет, который что-то объяснял чете Гарретт.
— Дядя! Как хорошо, что вы здесь! — Тия чмокнула джентльмена в нос.
— А что здесь удивительного? Я давно знаком с лордом Колдекоттом. Почему бы мне не заглянуть на огонек? — добродушно рассмеялся барон Хазлетт. — Не все тебе одной блистать в обществе, малышка.
— Милорд, — вступил Патрик. — Рад видеть вас.
Он немного знал лорда Хазлетта, но даже не подозревал, что общался с дядюшкой Тии по материнской линии. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: почти все члены известных аристократических семейств приходились друг другу родственниками.
В этот момент гостей пригласили к столу, и Патрик оставил мысль пообщаться с Тией наедине. Возможно, это было даже и к лучшему. Пока она следит за каждым его жестом и взглядом, ему стоит держаться отстраненно, дабы ее не вспугнуть. Он считал, что сейчас любая попытка к сближению была обречена на провал. Тии требуется время, чтобы прийти в себя, а Патрику необходимо запастись терпением. К несчастью, терпение никогда не относилось к числу его достоинств.
