– Это можно поправить, – в растяжечку произнес он, и голос его стал глубже и ниже. – Поедем ко мне домой. Позволь показать тебе, как сильно я тебя люблю.
– Я не могу просто бросить Романа и принудить его добираться домой самому. – Она поцеловала уголок твердого, четко очерченного рта. – Но я приеду к тебе нынче днем. Только поздно: где-нибудь около четырех.
– Ладно, до четырех, – вздохнул Слоан.
Попрощавшись с Клео, Слоан, Шелли и Роман вместе вышли из лавки. Слоан сорвал еще один быстрый поцелуй и направился к своей машине, припаркованной в конце ряда.
Шелли уже садилась за руль, когда Роман предложил:
– Почему бы тебе не позволить мне вести машину? Мне нужно осваиваться в этом краю.
Шелли, пожав плечами, передала ему ключи и уселась на пассажирское сиденье. Когда Роман вырулил со стоянки, она спросила:
– Как долго ты собираешься здесь пробыть?
– Пока ты не прогонишь меня или мне не надоест. – Он искоса посмотрел на нее. – Но мне еще не надоело.
– Ты здесь пробыл всего двадцать четыре часа. За это время трудно заскучать. – Ты же меня знаешь: мне так быстро все надоедает.
В эту минуту они поравнялись с «субурбаном» Слоана, все еще припаркованном в ряду других машин. Роман нажал на тормоза.
– Но вот что мне точно надоело – это наблюдать, как ты целый день стараешься развлекать меня, хотя мечтаешь быть со Слоаном. – Он ласково улыбнулся. – Иди. Убирайся отсюда. Я найду дорогу домой.
Глаза Шелли скользнули в сторону машины Слоана.
– Ты уверен? – спросила она. – Как-то неловко бросать тебя почти вдень приезда…
– Гораздо хуже сидеть и смотреть, как ты уныло бродишь по дому и думаешь, как бы оказаться в постели со Слоаном.
– Это так очевидно? – залилась румянцем Шелли.
– Нет. Но если ты успела обратить внимание, я мужчина и имею некоторое представление о том, что сейчас чувствует Слоан. Поезжай с ним. – И, видя, что она колеблется, добавил: – Послушай, я зверски устал. Перелет был долгим, да и последние сутки оказались насыщены событиями. Ты отправляйся со Слоаном, и дай мне возможность вернуться домой и отоспаться. Расскажи мне, как ехать к тебе, а вечером я тебя заберу, чтобы избавить его от лишней поездки. А чем вы будете это время заниматься – дело ваше. – Когда она никак не могла решиться, сурово предложил: – Давай-ка спросим Слоана. Что он на это скажет?
Прежде чем Шелли успела что-то возразить, Роман высунулся из машины и объяснил Слоану свою идею. Слоан немедленно ее одобрил, и Шелли мгновенно оказалась в его машине, которая помчалась по дороге.
Их отношения были еще слишком недавними и хрупкими, и Шелли стеснялась того, что очутилась в автомобиле Слоана и едет к нему домой. Всю дорогу она разговаривала со сдержанной вежливостью, игнорируя нежные взгляды, которые Слоан бросал на нее.
Раздраженное приветствие Пандоры вывело ее из этого состояния. Едва оказавшись в его домике, она вступила в свирепые гляделки с маленьким комком черно-серебристого меха, решительно усевшегося перед ней на полу. Взяв из рук Слоана бокал вина, Шелли сказала:
– Я ей не нравлюсь.
– Она ревнует, – улыбнулся Слоан, усаживаясь рядом с ней на диван. Нежно зарывшись носом в ее волосы и покусывая ее ушко, он пробормотал: – Так-то лучше. Напомни мне сделать Роману что-то приятное.
Зашипев, разъяренная Пандора вскочила ему на колени и, уверенно прислонившись к его груди, послала Шелли торжествующий, очень человеческий взгляд.
– Погладь ее.
– Не знаю. У нее такой вид, словно вот-вот меня укусит.
Однако Слоан настаивал, и Шелли бережно погладила мохнатую головку, удивившись шелковистости меха и хрупкости маленького черепа. Пандора выдержала ее прикосновение, но через минуту поднялась, несколько раз перекрутилась, а потом твердо улеглась Слоану на колени маленьким задиком к Шелли. То есть дала ясно понять, что думает о пришелице, вторгшейся в ее владения.
Шелли и Слоан расхохотались. Пандора смерила обоих оскорбленным взглядом и, спрыгнув с колен хозяина, протопала на кухню. Ее поступки как бы говорили: «Ох уж эти люди! Зачем они вообще нужны!»
С веселыми чертиками в глазах Шелли промолвила:
– Боже мой! Надеюсь, я не встала между вами? Она заставляет меня чувствовать себя соперницей.
Глаза Слоана потемнели, рот приблизился к ее губам.
– У тебя нет ни одной соперницы в мире. Для меня существуешь только ты. Всегда помни об этом. Хорошо?
Шелли кивнула. У нее сжало горло, а ликующее сердце готово было выпрыгнуть из груди.
