рассердилась, когда поняла, что, если бы он не умер и я не вернулась домой, мы со Слоаном никогда больше не сошлись бы… Вот этого я ему простить не могу.
– Он умер, Шелли. Тебе нужно помнить, что большую часть своих поступков он совершал из любви к тебе. Он обожал тебя… он вовсе не хотел причинить тебе боль… Он считал, что не дает тебе совершить ошибку. Можно даже сказать, что он пытался тебя защитить.
– Ты, конечно, прав. – Она вздохнула. – Все это я знаю. Он меня любил… и пытался сделать как лучше, но иногда… нужно позволять людям жить своей жизнью и совершать собственные ошибки.
– У вас со Слоаном все путем?
Она улыбнулась:
– Все о'кей.
– Так когда же свадьба?
– Через две недели. – И, сверкнув глазами, прибавила: – Больше я тебе ничего не скажу.
В понедельник утром Шелли проснулась с улыбкой на лице. Напевая, она приняла душ, оделась и, пританцовывая, спустилась на кухню. Эйси уже сидел за кухонным столом на своем законном месте, Роман напротив него. Мария жарила оладьи, а Ник наливал себе кофе.
Шелли так сияла, что Ник не удержался и спросил, ухмыляясь:
– Ты, случайно, не выиграла в «Лотто»?
Поскольку Шелли объявила Рибе об их планах, они со Слоаном решили, что сохранить свои намерения в секрете им не удастся. Когда и где, они объявлять не будут, но сам факт женитьбы скрывать не станут.
– Лучше, – отозвалась она. – Мы со Слоаном женимся.
– Тоже мне сюрприз, – хмыкнул Ник, выгнув бровь. – Любой с половинкой мозгов мог заметить, как обстоят дела между вами. – Он на миг задумался и нерешительно поинтересовался: – Э-э… я понимаю, что это звучит эгоистично, но скажи, твое замужество меняет планы насчет Скотоводческой компании Грейнджеров?
– Нет. Единственное, что переменится, – тебе придется переехать в этот дом. Слоан категорически не хочет здесь жить, а я не желаю, чтобы дом пустовал. – И, не обращая внимания на то, как напрягся Ник и ахнула Мария, спокойно продолжала: – Это хороший план. Ты управляющий, и на твою долю падает весь физический труд. – Она улыбнулась. – Моя работа больше бумажная: пиар, телефонные переговоры, документы и отчеты. А здесь разворачивается собственно действие. Коровник, лаборатория, программа разведения… Ты должен быть тут, а не в горах или в милях отсюда. Здесь ты необходим. Я буду жить у Слоана и всегда смогу приехать, чтобы вести документацию… а часть ее я буду оформлять дома. Так что я не вижу никакой проблемы. А ты?
Ник откашлялся.
– Э-э… в общем-то нет. Шелли, ты уверена?
– Да. Твое место здесь… во многих смыслах.
На лице Ника отразились все его переживания. Он встал, с трудом сглотнул и выдавил из себя:
– Мне нужно кое-что проверить в коровнике… – И почти выбежал из кухни.
Шелли встретилась взглядом с карими глазами Марии. Они смотрели почти враждебно.
– Нехорошо, недобро так его настраивать, – мрачно проговорила она.
– А с твоей стороны жестоко не говорить ему правды, – без обиняков отозвалась Шелли.
Мария поджала губы, положила на кухонный стол лопатку, которой переворачивала оладьи, круто повернулась и вышла в заднюю дверь.
– Вот так… завтрак погиб, – вздохнул Эйси, явно расстроенный происшедшим. – Ты что, не могла подождать, пока она дожарит оладьи?
– Я могу и сама их дожарить, – ответила Шелли, вставая и подходя к плите. Она оглянулась на Эйси: – Хочешь сказать что-нибудь еще?
Он улыбнулся своей неспешной, почти робкой, чуть лукавой улыбкой.
– Поздравляю. Надеюсь, вы со Слоаном будете очень счастливы. Да и Нику тоже пришла пора получить свое. Он хороший мальчик. Я рад, что ты поступаешь честно.
– Мария так не считает, – огорченно заметила Шелли. Эйси встал и нахлобучил шляпу.
– Не расстраивайся из-за Марии. Она привыкнет. Ника она любит, а все ее возражения идут оттого, что она боится его ранить. Она знает, что была не права во всей этой истории. Иногда очень трудно выбраться из тупика, в который сам себя загнал. Но она это сделает. Так что не волнуйся.
После того как Эйси удалился своей покачивающейся походочкой ковбоя, Шелли взглянула на Романа:
– А тебе нечего прибавить?
– Не-а, – ухмыльнулся Роман. – Я только хочу скорей получить эти оладьи, которые ты пытаешься сжечь.
