– Я никогда не утверждал, что все Грейнджеры жулики и воры. Только некоторые из них, – сдержанно проговорил Слоан, остывая. Шелли явно была расстроена, и он видел, что по какой-то непонятной ему причине ей было важно вернуть эти деньги. – Послушай, – сказал он, – почему бы тебе не присесть. Я заварю свежий кофе, и мы обсудим все спокойно.
– Нечего нам обсуждать, – процедила Шелли сквозь зубы. – Деньги принадлежат тебе.
– А я их не хочу, – прорычал Слоан, напрягаясь.
– Тем хуже. Они твои. И ты ничего не можешь с этим поделать.
– Поспорим?
– Почему бы нет?
На ее глазах он взял чек и порвал его на мелкие кусочки. Затем, улыбнувшись недоброй улыбкой, произнес:
– Ты проиграла.
Глава 8
Дверь за Шелли захлопнулась, и Слоан не мог понять, какое было у нее выражение лица, когда она убегала: удивленное, потрясенное или просто разгневанное. Возможно, на ее лице отразились все три чувства сразу. Он пожал плечами и дал клочкам бумаги упасть на пол к своим ногам.
Толчок мокрым носом в щиколотку заставил его взглянуть вниз на Пандору. Она, не мигая, смотрела на него.
– Что? – спросил он. – Не одобряешь моего поведения с дамой? Позволь объяснить тебе, малышка, – продолжал он, подобрав ее с пола и вытерпев мокрый поцелуй в щеку, – что не много на свете мужчин, которые выбросили на ветер такие деньги. – Он посмотрел на клочки бумаги. – Поверить не могу, что это сделал. – Он улыбнулся Пандоре. – Надеюсь, это произвело на нее впечатление… меня это точно пробрало.
Шелли была в ярости. «Только Боллинджер, – думала она, – Мог превратить честный и искренний жест в фарс». Она готова была придушить Слоана. Ну почему он не мог быть джентльменом и просто принять деньги? Даже если не собирался их оставлять у себя, он мог передать их на благотворительность или основать стипендию. Нет, ему понадобилось разорвать чек! Она закусила губу. Что же ей делать? Нужно переговорить с банком. Чек выдачи – это не то что обычный чек. Она сомневалась, что может просто потребовать другой. Лицо горело от стыда. Объяснять случайному постороннему лицу, что произошло, так же неловко, как явиться голой на воскресную проповедь в переполненную церковь.
Шелли не позволяла себе думать о мгновениях, проведенных в объятиях Слоана. Не осмеливалась вспоминать, как удивительно уютно, на своем месте чувствовала себя, прильнув к его большому телу, как буйно и сладко бурлила в жилах кровь и как ее предательское тело откликнулось на его поцелуи. Вместо этого она заставила себя мрачно размышлять о чеке и о том, что ей дальше делать. Уже сворачивая на дорогу к дому, она решила, что домой сейчас не поедет. Она будет там тоскливо бродить вокруг и думать о Слоане… И об этом дурацком чеке.
Подъехав к веселому красно-белому зданию, где размещался магазин Магуайра, она выключила зажигание. Надо надеяться, что Мелисса на месте.
Она там оказалась и с хмурым видом открыла дверь. При виде Шелли лицо ее озарилось ослепительной улыбкой.
– Привет, Шелли. Что привело тебя сюда? Надеюсь, какая-нибудь свежая сплетня.
Шелли улыбнулась в ответ и покачала головой:
– Нет. Я подумала, что если кто и в курсе сплетен, так это ты.
– Как же, дожидайся, – отозвалась Мелисса-Джейн. – Я всегда все узнаю позже всех. – Она показала на стул возле одного из серых металлических письменных столов, загромождавших кабинет, и добавила: – Присаживайся. Мне все равно нужен перерыв.
Кабинет ее был небольшим, чуть ли не каморкой, все пространство которой занимали шкафы с деловыми папками, книжные полки и три письменных стола, не считая другого офисного оборудования. Среди этой тесноты змеились три коротких и узких прохода. Все плоские поверхности были завалены какими-то брошюрами, рекламными проспектами и большими красными скоросшивателями. Все это производило впечатление какого-то хаотического порядка. Было еще там два компьютера, парочка мониторов с большим экраном, копировальная машина, факс, телефоны, и повсюду была разбросана прочая офисная дребедень. С потолка около одной из стен свисали камеры слежения, что позволяло работающим в кабинете наблюдать за происходящим в магазине. Крохотное окошко, выглядывающее на прилавок с хлебобулочными изделиями, было единственным признаком, отличавшим это помещение от монашеской кельи. Наверху одного из шкафов с папками лежала совершенно не подходящая к окружению живописная маска гориллы с черными губами, вывернутыми в свирепом оскале.
– Зачем здесь эта штука? – полюбопытствовала Шелли, тыча пальцем в маску. – До Хэллоуина остается еще много месяцев.
Мелисса-Джейн насупилась.
– Погости здесь подольше и узнаешь. – Она бросила взгляд на большие круглые часы над своим рабочим столом. – Да, он должен здесь быть примерно через полчаса.
Сделав это загадочное заявление, Мелисса-Джейн плюхнулась на стоявший у стола дубовый стул с высокой спинкой и положила ноги на край черной металлической корзины для мусора, после чего поинтересовалась:
– Так как идут твои дела?
