считают пассией Хью. Или он намеревается выступить в качестве соперника? Интересно!
Поймав на себе взгляд американца, Франсуа широко улыбнулся и направился в его сторону, галантно поклонившись Алисе, он рассыпался в похвалах вечеру.
— В город вернулся мой дядя. Мне только что сказали, что он приехал полчаса назад, — сообщил он затем, взглянув на Хью. — К моему великому сожалению, я должен покинуть вашу чудесную компанию.
Последние слова были явно вновь адресованы девушке.
— Как жаль, — искренне ответила она. — Если бы мы знали, что он будет в городе, мы бы с радостью пригласили и его.
— Вам не о чем сожалеть, мадемуазель, — вежливо поклонился Франсуа. — Без сомнения, у вас еще будет случай познакомиться с ним. К тому же сегодня он все равно занят, так как собирался навестить нашего друга Алена Хассона. Они должны.., э-э.., обсудить кое-какие вопросы, связанные с делами.
— С делами? — переспросил Хью, удивленно приподнимая брови, — г Не о “Галланд, Ланкастер и Дюпре” пойдет речь?
— О нет! Мы бы не решились обсуждать их, не испросив предварительно вашего согласия, мсье, — ответил Франсуа, ухмыльнувшись и вызывающе блеснув глазами.
Задиристость молодого человека показалась Хью забавной, и он улыбнулся.
— Не сомневаюсь, — не дождавшись ответа на свою колкость, вновь заговорил Франсуа, — что дядя захочет поговорить о делах и с вами. Думаю, что он встретится с вами завтра.
— Ваш дядя долго еще пробудет в городе? — вмешалась Алиса, решившая, что мужчины уж слишком долго игнорируют ее присутствие.
— О нет! День-два, не более. Он сейчас очень занят. В это время года ему приходится постоянно наблюдать за работами на плантациях.
Алиса и Франсуа принялись обсуждать эту тему. Хью не спускал глаз с молодого человека, но к разговору прислушивался вполуха. Зачем это вдруг Жану понадобилось с ним встречаться? Открытое недовольство Дюпре его приездом и активным вмешательством в дела компании начало вроде увядать, и можно было надеяться, что худшее в их отношениях позади. Что же случилось?
Ответ на этот вопрос Хью узнал на следующий день, когда в одиннадцать часов утра в его кабинет влетел Жан, а следом за ним появился и Франсуа. Хью, разбирающий накладные за прошлый год, поднял глаза и несколько удивленно посмотрел на вошедших без стука посетителей.
— Доброе утро, господа, — вежливо поздоровался он. — Чем обязан вашему визиту?
Элегантный, модный и со вкусом одетый Жан небрежно уселся на один из стоящих перед столом Хью стульев.
— Надеюсь, вы простите нам неожиданное вторжение, — миролюбиво произнес он, закинув ногу на ногу. — Дело в том, что у меня, точнее, у нас, имеется к вам серьезное предложение.
Хью откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на сидящих перед ним людей. Лицо его было совершенно спокойно, но мозг заработал на полные обороты. Что за дьявольщину они надумали?
— Да? И что же это за предложение?
— Мы провели семейный совет, — сразу перешел к делу Жан, — и приняли решение выкупить половину вашей доли в компании.
— И тем самым стать владельцами контрольного пакета акций, — медленно проговорил Хью, серые глаза которого были по-прежнему непроницаемы.
— Oui! — воскликнул Франсуа. — Складывается нетерпимая ситуация, и мы предлагаем единственный и достойный путь ее разрешения.
— А если я не хочу продавать акции? Возможно, я предпочту, наоборот, выкупить вашу долю? — спросил нарочито спокойным голосом Хью.
По лицу Жана стало видно, как он напряжен.
— Продажа акций не входит в наши планы, мсье, — произнес он.
— А если это не входит и в мои?
— Mon Dieu! — сердито выпалил не справившийся с эмоциями Франсуа. — Какой же вы тяжелый человек! — Губы его дрогнули и сложились в обиженную улыбку. — Вы же получите весьма приличную сумму. Мы предлагаем хорошие деньги за то, чтобы избавиться от вашего вмешательства в дело, основанное моими отцом и дедом.
— И моим приемным отцом, — уточнил Хью, глядя в отражающие целую бурю страстей глаза молодого человека. Из груди Франсуа вырвался раздраженный вопль.
— Сам разговаривай с ним! — бросил он Жану, вскакивая со стула. — Это выше моих сил.
С этими словами он резко развернулся и, хлопнув дверью, выскочил из кабинета.
— Он еще слишком молод, — постарался объяснить поведение племянника Жан, — и ему трудно сдерживать чувства.
— Как я успел заметить, последняя черта свойственна и вам.
— Вы правы, — печально улыбнулся Жан. — Отнесите это на счет креольского темперамента. Мы не столь предусмотрительны и спокойны, как вы, американцы. Кстати, осознание этого и является главной причиной нашего решения выкупить у вас часть акций. Полагаю, что всем будет лучше, если вы согласитесь продать их и… — Жан запнулся, силясь подобрать нужные слова. — Не знаю, как это выразить более вежливо… В общем, уедете из Нового Орлеана, — наконец произнес on. — Позвольте уж нам самим заниматься теми делами, которыми мы занимаемся уже двадцать лет. Ваш отчим в них практически не вмешивался, и нам бы хотелось, чтобы так было и впредь.
Хью задумчиво почесал подбородок. До сих пор ему и в голову не приходило, что акции “Галланд, Ланкастер и Дюпре” можно продать. Да, честно говоря, и понятие о чести не позволяло сделать ему это. То, что Джон Ланкастер уступил ему долю, дающую возможность контролировать компанию, говорило не только о щедрости, но и о его уверенности в том, что он передал дело в надежные руки. Прежде чем заключать сделку, предложенную Дюпре, необходимо по крайней мере посоветоваться с отчимом. Хью вздохнул: недаром в разговорах с ним о деле он чувствовал какую-то недосказанность. Скорее всего это касалось Дюпре… Впрочем, как он сам теперь убедился, Жану нельзя отказать в отсутствии деловой сметки. Но существует еще одна причина, мешающая дать положительный ответ: зная себя, Хью был абсолютно уверен, что при всем желании не сможет просто уйти в сторону. Пока у него останется хоть один процент в этом деле, он не сумеет только получать барыши.
Из предложения Жана и Франсуа можно сделать только один бесспорный вывод: они недовольны им гораздо в большей степени, чем он полагал. Если так, то не исключено, что ему следует принять их предложение, но.., с одним незначительным изменением. Решение, причем достаточно простое, пришло в голову неожиданно.
— Часть своих акций я вам не продам, — сказал Хью. — Но, если вам они так нужны, можете выкупить мою долю целиком. Условие одно — сделку должен одобрить мой отчим. Не исключено, что он согласится продать вам и свои акции. В таком случае вы разом избавитесь от нас обоих, — заключил Хью и с улыбкой посмотрел на креола.
На несколько долгих мгновений воцарилось напряженное молчание.
— Вы сказали, все акции? — наконец нарушил его Жан. Хью кивнул.
— Если вы получите одобрение Джона Ланкастера, я пойду на это.
Усилием воли Жан придал лицу спокойное выражение.
— Это очень великодушно с вашей стороны, — произнес он. — Но буду до конца откровенен, даже выкуп половины вашей доли поставит нашу семью на грань разорения. Купить же ее целиком мы просто не в состоянии.
— В таком случае, боюсь, мы не сможем договориться.
— Вы не хотите подумать о продаже половины? Хью отрицательно покачал головой.
— Вы были откровенны со мной, отвечу вам тем же. Боюсь, что “Галланд, Ланкастер и Дюпре” под вашим управлением просуществует не более двух лет. Затем ни о каком серьезном деле не будет и речи.
— Прошу прощения, не совсем понял, мсье? — сумел спокойно спросить Жан, хотя в глазах его полыхал гнев.
Хью вздохнул. Настал момент сказать наконец всю правду.
— На протяжении последних двух лет мы несли неоправданные убытки. И тем не менее вы все это время продолжали расходовать средства компании так же, как и прежде. Обращаться с нашим капиталом подобным образом мы больше не можем.
— Говорил же я Микаэле, — пробормотал Жан, — что переговоры с вами бесполезны. Хью даже вздрогнул.
— Так это Микаэла придумала? Жан коротко кивнул.
— Она видела, что эта ситуация весьма угнетает нас. Вот и предложила попробовать заполучить контрольный пакет акций компании. Она готова ради этого рискнуть своим небольшим состоянием, которое оставил ей дедушка. — Лицо Жана исказила неприятная улыбка. — Моя племянница на все согласна, лишь бы избавиться от вас! Она достойная девушка, готовая ради своей семьи пойти на многое.
— Вижу, — с трудом скрывая удивление, ответил Хью. Поразительно, но последние слова Жана причинили ему боль. Это же смешно! Ему нет никакого дела до мнения Микаэлы Дюпре.
— Полагаю, — сказал он, поднимаясь из-за стола, — что разговаривать нам больше не о чем.
— Вы так думаете? — с усмешкой спросил Жан. — Если считаете, что мы можем так легко смириться, мсье, то глубоко ошибаетесь!
Ушел Жан точно так же, как незадолго до этого Франсуа, даже дверь за ним хлопнула с таким же звуком. Хью покачал головой и спокойно сел на свое место. Позволять себе какую-то ответную выходку, а тем более волноваться, размышляя о Микаэле Дюпре, он не собирался. Надо работать. И вновь углубился в изучение лежащих перед ним документов.
Хью, внимательно изучая документы, вдруг обнаружил кое-что необычное в некоторых расписках из подшивки за период после смерти Кристофа. Они чем-то отличались от других. Он еще раз внимательно рассмотрел их, бумаги были заполнены правильно. Подозрительных пятен, подчисток или исправлений не было. И все же что-то не так.
