любезностями” с Жаном Дюпре Хью понял, какой мудрый совет дал ему отчим.
— О чем задумался, mon ami? — прервал его размышления Джаспер.
— Вспомнил о нашем хорошем друге Жане, — усмехнулся Хью.
— Ах да, наш достойный партнер… Интересно, как он отнесся к известию о твоем переезде в Новый Орлеан?
— Плохо, — ответил с улыбкой Хью. — Я встретил его по дороге сюда. Удовольствия мое сообщение ему явно не доставило.
— Как жаль, что я не мог лицезреть эту картину, — рассмеялся Джаспер.
Даже со стороны было заметно различие темпераментов двух друзей. Хью говорил медленно, контролируя каждое слово. А у Джаспера даже в самом обычном разговоре чувствовалась горячность и готовность ввязаться в любую авантюру. Но именно это несходство и придавало их дружбе особое очарование. К тому же они были ровесниками: Хью исполнился тридцать один в апреле, а Джаспер намеревался отметить свою тридцать первую годовщину в августе. Оба черноволосые, смуглые и почти одного роста, но этим внешнее сходство и ограничивалось. Если Хью можно было сравнить с могучим дубом, то Джаспер скорее напоминал стройный бук. Глаза и того и другого Отличались выразительностью: у Хью — серые, почти прозрачные, у Джаспера — блестящие, черные, но молодые люди одинаково смотрели на мир с ленивым безразличием, за которым угадывались железная воля и ум. Оба, бесспорно, были красивы, но каждый по-своему: черты лица Хью более резкие, черные брови более густые, нос более прямой, подбородок мощный и упрямый. В сравнении с утонченным профилем его новоорлеанского друга лицо его казалось чеканным. Но эти столь непохожие внешне люди имели много общего даже в обстоятельствах своей жизни. Они рано лишились родителей, но обрели хороших воспитателей, заменивших им отцов: Хью — Джона Ланкастера, Джаспер — дядю. Одно это обстоятельство сразу сблизило их. К тому же оба были богаты, сильны, привыкли не следовать за событиями, а сами строить жизнь и имели немало случаев убедиться в способностях друг друга.
— Тебе удалось выяснить что-нибудь? — спросил Хью, резким движением отодвигая чашку.
— Нет, mon ami, — немного раздраженно ответил Джаспер. — Я потратил массу времени и сил, чтобы завоевать расположение одного из бухгалтеров компании — молодого человека по имени Этьен Грае. Но знакомство с ним пока ничего не дало. Моя доля, хоть она благодаря выигрышу у старого Кристофа Галланда и выросла до трех процентов, не дает особенных полномочий. — Он скорчил обиженную гримасу. — Жан распорядился таким образом, что служащие встречают меня вежливо и предупредительно, но не отвечают толком ни на один вопрос. Чтобы узнать даже, самую малость, надо обращаться к нему. Вообще, сдается, Дюпре забыли, что являются лишь совладельцами фирмы, и чувствуют себя единоличными хозяевами.
— Интересно будет посмотреть, — угрюмо усмехнулся Хью, — как мсье Жан попытается и меня исключить из числа лиц, имеющих право знать все о делах нашей компании.
— Настаиваю на своем присутствии при начале вашего противоборства. Я непременно должен увидеть выражение лица нашего общего друга.
— Постараюсь, чтобы ты остался доволен, — согласился Хью. — А сейчас подскажи, где лучше остановиться в Новом Орлеане. Я приехал гораздо раньше, чем собирался, и нужно какое-то время на поиски постоянной квартиры.
— Все очень просто. Ты остановишься у меня, тут и думать нечего. Пока не купишь дом, мой — в твоем полном распоряжении. Ты же прекрасно знаешь это, mon ami. He обижай меня! — выпалил Джаспер.
Хью поспешно закивал головой.
— Если ты убежден, что я не стесню тебя, с радостью приму приглашение.
— Стеснишь? О чем ты говоришь! Буду только рад. Мой дом строился для огромной семьи, а живу в нем только я и несколько слуг.
— В таком случае, друг мой, тебе просто необходимо приступить к выполнению жизненного долга. Почему ты до сих пор не женился и не заполнил его наследниками де Марко? — с веселым блеском в глазах поддразнил друга Хью.
— Жду, когда ты подашь мне пример! Хочу посмотреть, сумеешь ли ты выжить в законном браке. Если сумеешь, то и я попробую.
— В таком случае начинай отсчитывать дни до окончания своей холостой жизни, — задумчиво произнес Хью.
— Не хочешь ли ты сказать, что собрался жениться? — воскликнул изумленный Джаспер.
— Я серьезно подумываю об этом, — пожал плечами Хью. — Отчим настойчиво напоминает, что он уже не молод, а я — его единственный наследник. Он говорит, что не хотел бы отправиться в могилу, не увидев меня отцом семейства.
— Не верю своим ушам! Ты, наверное, шутишь?
— К сожалению, нет. Я понимаю, что пришло время подыскать жену и, если на то будет Божья воля, обеспечить моего отчима еще несколькими наследниками.
— И ты уже выбрал невесту? — дрогнувшим голосом спросил Джаспер.
Перед мысленным взором Хью неожиданно возник образ Микаэлы Дюпре, но он решительно тут же отогнал его.
— Есть одна молодая американка, мисс Алиса Саммерфилд. Я поддерживал дружеские отношения с ней и ее родителями в Натчезе, а недавно они переехали в Новый Орлеан. Ее отец работает в администрации губернатора Клайборна. Я думаю, это вполне подходящая партия.
— Подходящая партия! — почему-то обиженно выпалил Джаспер. — Послушай, что ты говоришь! Подходящая партия… Ну уж нет.
— Чего это ты так расстроился? — с ленивой улыбкой спросил Хью. — Неужели креолы не женятся по расчету? Большинство здешних женихов и невест видят друг друга до свадьбы раз пять-шесть, не более, не так ли? Только не говори мне, что ты собираешься жениться исключительно по любви.
— Мои родители поженились именно так, — с горечью признался Джаспер. — И всю жизнь грызлись как кошка с собакой. Признаюсь, я даже почувствовал облегчение, когда они умерли. Я просто уже не мог слышать их постоянные скандалы.
— Извини меня. Я совсем не хотел бередить твои раны. Обычная улыбка немедленно вернулась на лицо Джаспера.
— Пустяки. Все это уже давно в прошлом. Но, откровенно говоря, мне не очень нравится, что ты собрался жениться на этой холодной американке.
— Ас чего ты взял, что она холодна? — спросил немного задетый Хью.
— Она же американка, не так ли? — с ехидцей в голосе поинтересовался Джаспер. Хью сухо кивнул. — Так что же еще нужно знать? Допускаю, что она хороша собой, но наверняка жеманна. А главное, в жилах ее течет не кровь, а вода. Готов поспорить на моего лучшего скакуна, что это так.
Хью представил Алису, симпатичную, суховатую в общении блондинку с безупречными манерами, и подумал, что предложенное другом пари можно и проиграть.
— Что же ты предлагаешь? — спросил он, незаметно для себя повышая голос. — Жениться на одной из здешних креольских красоток?
— Совершенно верно, mon ami! — просиял Джаспер. — Поступив так, ты получишь очаровательную и преданную спутницу жизни, любящую мать твоих детей и страстную, неутомимую любовницу одновременно. Чего еще может желать мужчина, собравшийся жениться?
— Поскольку я еще не вверил себя мисс Саммерфилд, может, и подумаю над твоим предложением. Но не обещаю. А пока, полагаю, пора закинуть кое-какие вещи в твой дом. Мне хотелось бы еще успеть нанести сегодня визит в контору “Галланд, Ланкастер и Дюпре”.
Друзья направились к выходу из кофейни, и Хью вновь почувствовал на своей спине отнюдь не дружеские взгляды окружающих.
— Как ты думаешь, — спросил Хью, когда они оказались на улице, — твои соотечественники когда-нибудь почувствуют себя американцами или хотя бы поймут, что живут теперь в Соединенных Штатах?
— Возможно. Но потребуется время. Сейчас они слишком обескуражены трюком, который проделал с ними Наполеон.
Наслаждаясь неспешной беседой и прекрасной погодой, они шли по деревянной мостовой. Утро было довольно теплым, солнечные зайчики плясали на черепичных крышах, на перекинутых между домами красивых решетчатых арках, которыми так славился Новый Орлеан. Дом Джаспера находился на улице Дюман. Когда они дошли до перекрестка с улицей Шартрез, внимание Хью привлекла процессия: две грациозные женские фигурки в сопровождении чернокожего слуги. На головах женщин были шали, почти целиком скрывающие лица, несмотря на это, младшую он узнал мгновенно. Через мгновение они поравнялись, и под пристальным взглядом черных глаз Микаэлы Дюпре сердце Хью забилось быстрее. Сняв шляпу, он вежливо поклонился.
— Доброе утро, мадам Дюпре, здравствуйте, мадемуазель Дюпре.
Приветствия словно эхо повторил Джаспер.
Когда Микаэла убедилась, что перед ней стоит не кто иной, как Хью Ланкастер, ей показалось, что сердце вот-вот остановится. До этого момента она успокаивала себя тем, что при новой встрече этот американец уже не покажется ей таким красивым, как в первый раз. Сейчас, глядя на его смуглое лицо и такие знакомые серые глаза, девушка поняла, что ошибалась. Одетый в прекрасно скроенный по его ладной фигуре синий сюртук и узкие светло-серые брюки, он был даже более привлекателен, чем она полагала. Сердясь и смущаясь, Микаэла опустила на лицо газовую шаль. Может быть, если она не станет смотреть на него, Хью Ланкастер перестанет быть самым привлекательным изо всех мужчин, которых ей приходилось видеть.
Начался обмен положенными по этикету приветствиями. Хью с чуть заметной насмешливой улыбкой наблюдал за Микаэлой. В отличие от приветливо встретившей его появление Лизетт она, справившись с удивлением, немедленно приняла гордый, неприступный вид. Носик ее чуть подрагивал, будто чувствуя запах опасности, Занятый
