А во-вторых, похоронив Мерси, я тут же уехал в Англию. Он не стал меня преследовать, и на какое-то время я оказался вне его досягаемости. Франклин и Берджиз были ограничены в средствах: дядя Альфред держал их в ежовых рукавицах. Да он и сейчас не особенно их балует, старый сквалыга. Иногда я даже сочувствую моим кузенам. Но допустим, — продолжал он, — у моего врага были бы деньги для поездки в Англию. Как он мог избавиться от меня, не навлекая на себя подозрений? Люди неизбежно связали бы мое убийство или загадочную смерть с присутствием в Лондоне одного из моих наследников. Он не хотел рисковать.
Тони нахмурился:
— С тех пор, как я понял, что в моих несчастьях повинен один человек, я все время пытаюсь представить себе, какими качествами он обладает. Он явно не храбрец, но совсем не обязательно должен быть трусом. Осторожный, расчетливый, жадный. Зная мой образ жизни, он мог преспокойно сидеть в Натчезе и ждать, когда я сверну себе башку в Англии. Такой исход был вполне вероятен. Вряд ли он заранее спланировал все свои ходы. Сначала он просто выжидал… но потом по каким-то причинам решил ускорить события.
— Черт возьми, — нехотя признал Патрик, — твои выводы не лишены смысла.
Тони не знал, радоваться ему или огорчаться. В глубине души он надеялся, что друг назовет его рассказ полным бредом. Однако получилось иначе.
— Этого я и боялся, — сказал Тони, устало пригладив волосы. — Было бы естественнее списать все мои беды на злой рок, чем поверить, что какой-то ублюдок убил женщину и ее еще не рожденного ребенка ради наследства!
Повисла долгая пауза. Друзья пытались осмыслить ситуацию.
Патрик первым нарушил молчание:
— Если Элизабет была убита твоим родственником, который не хотел, чтобы она родила тебе наследника, значит, он уже испачкал руки в крови. Почему же он не тронул тебя?
Тони скривился:
— Я могу лишь предполагать, что после убийства Элизабет он испугался и решил на время затаиться. Ему просто не хватило смелости нанести новый удар. К тому же, убив меня вслед за моей женой, он рисковал навлечь на себя подозрения. Ему оставалось только одно: ждать и надеяться, что я избавлю его от трудов — например, погибну на дуэли. — На скулах Тони заиграли желваки, в глазах появился зловещий блеск. — Одно дело — убить беззащитную женщину, и совсем другое — сильного мужчину, который обычно вооружен. — Он приложился к рюмке с виски. — Итак, он решил ждать. А через несколько месяцев ситуация изменилась.
— Богатство Уэстбрука, — сказал Патрик ровным тоном.
Тони кивнул:
— Да. Он ждал почти пять лет о— почему бы не потянуть еще? Тем более что потом можно будет завладеть такими деньгами, по сравнению с которыми наследство Даггета — сущий пустяк.
Патрик почесал затылок.
— Не знаю, Тони. Мне трудно поверить, что кто-то мог ждать так долго. Ведь пятнадцать лет — это не пять и не шесть!
— Едва ли он с самого начала готовился к столь длительному ожиданию, — тихо проговорил Тони. — Он хотел убить меня при первом удобном случае, если я не умру без его помощи. Время было на его стороне. Мои кузены не бедствовали: дядя Альфред, несмотря на свою скупость, все же давал им кое-какие деньги, и наш злодей решил переждать годик-другой. Возможно даже, он надеялся обставить мою смерть как несчастный случай: например, я якобы сломал шею, упав спьяну с собственной лестницы… или с коня. — Он невесело усмехнулся. — Люди сказали бы, что я повторил судьбу отца.
— И что же изменило его планы?
Тони пожал плечами:
— Не знаю. Но думаю, все дело в наследстве дедушки Уэстбрука, — Тони поднял руку. — Послушай меня. В его завещании есть два важных пункта… — Он грустно улыбнулся. — Даже сходя в могилу, мой дед не смог поступить со мной слишком сурово. Согласно его воле, когда мне исполнится тридцать лет — как видно, он надеялся, что к этому времени я наконец остепенюсь, — в мое распоряжение должны были поступить пятнадцать процентов от всей суммы трастового фонда. Смею заметить, это довольно приличные деньги. И столько же мне причиталось затем в тридцать пять лет.
Патрик откинулся в кресле, рассеянно проводя по губам пальцами.
— Значит, — медленно произнес он, — наш злодей дожидался твоего тридцатилетия? Время работало на него: спустя годы никто не увидел бы связи между смертью Элизабет и твоим убийством.
— Вот именно.
— Он почти десять лет вынашивал свой коварный план, а потом решил отложить его исполнение еще на пять годков, чтобы урвать еще пятнадцать процентов. Как ты уже сказал, наш злодей не испытывал острой нужды в деньгах и мог спокойно ждать.
Тони опять кивнул.
— А потом до него дошло, что все наследство Уэстбруков лучше, чем его доля, — продолжил он рассуждения друга. — Да и я в последние годы по большей части жил в Англии и был для него недосягаем. Конечно, он мог прикончить меня и там, но не хотел рисковать.
— Однако Лейтона и Молли он убил не задумываясь, — мрачно заметил Патрик.
— Их он не боялся — эти люди были для него просто ничтожеством.
— А тебя он боится?
— Безусловно. Вот почему я до сих пор жив. Я объясняю его нерешительность двумя причинами: первое — это деньги Уэстбрука, и второе — страх. Ему страшно со мной связываться.
Патрик вздохнул:
— Черт возьми, я пытаюсь найти в твоих доводах хоть какой-нибудь изъян и не могу! Вероятно, ты прав.
Мужчины проговорили до глубокой ночи, но так и не приблизились к разгадке тайны. Усталые и подавленные, они вышли во двор, и Патрик отвязал свою лошадь.
Пространство перед домом озарял тусклый мерцающий свет фонарей, висевших на колоннах парадного крыльца. Час был поздний, и Тони предложил Патрику остаться на ночь, но тот отказался:
— Ты заставил меня смотреть на каждое мое действие глазами таинственного злодея. Раньше мы часто ночевали друг у друга, но сейчас я поостерегусь это делать.
Тони усмехнулся:
— Просто ты не хочешь оказаться рядом со мной, если сегодня ночью он придет меня убивать.
Патрик засмеялся, но его серые глаза оставались серьезными.
— Ты же знаешь, что дело не в этом. Но если тебя убьют, кто-то должен будет отомстить. Клянусь тебе, я расправлюсь с твоим врагом! И сделаю все возможное, чтобы защитить твою жену и твоего ребенка.
— По крайней мере, — хмуро изрек Тони, — найти убийцу не так уж трудно: надо просто выбрать одного из троих.
Патрик с гневом перечислил имена:
— Альфред. Франклин. Или Берджиз.
— Совершенно верно.
Блэкберн уехал, растворившись в темноте, а Тони вернулся в дом и заснул сразу же, как только его голова коснулась подушки.
Возвращение Арабеллы и Джереми в Гринли не вызвало большого переполоха. В их отсутствие никто не заезжал, а Тидморы, как хорошие слуги, не стали спрашивать, где их господа пропадали двое суток.
Приняв горячую ванну и слегка поужинав в компании Джереми, Арабелла пожелала брату спокойной ночи и ушла к себе в спальню, где мгновенно заснула на мягкой пуховой постели.
Предоставленный сам себе, Джереми немного побродил по первому этажу и тоже отправился спать. Но, прежде чем заснуть, он дал волю воображению, с удовольствием представив, как вытянутся лица его друзей, когда они узнают о свадьбе Арабеллы.
На другое утро Арабелла и Джереми проснулись бодрыми и отдохнувшими. После плотного завтрака Джереми стал собираться в Хайвью.
— Я бы остался, — сказал он провожавшей его сестре, — но вечером к тебе приедет Тони… — Он слегка покраснел и принялся с интересом разглядывать свои начищенные сапоги. — Сегодня, — тихо продолжал он, откашлявшись, — у вас будет настоящая брачная ночь, и я не хочу вам мешать.
Арабелла засмеялась и поцеловала его в щеку.
— Та так предупредителен, милый братки! Признаюсь, в последнее время ты меня удивляешь. Знаешь, из тебя получился бы отличный дипломат.
— Черт возьми, Белла, я уже не ребенок! — воскликнул Джереми, вскакивая в седло.
— Конечно, — ласково отозвалась Арабелла. «Как же он еще молод!» —подумала она с нежностью.
Они еще немного поболтали, и Джереми уехал в Хайвью.
Арабелла занялась обычными делами, старательно отгоняя мысли о встрече с Тони. Но это было нелегко, и ближе к вечеру она сдалась — ушла к себе в комнату, сказав миссис Тидмор, что хочет отдохнуть.
Время словно остановилось. Арабелла нарочно долго сидела в ванне, потом послушно съела вкусный ужин, приготовленный кухаркой, а когда стало темнеть, прогулялась вокруг дома. Четверо мужчин, которых она назначила в караул, уже заступили на ночное дежурство. Они старались не попадаться на глаза, но Арабелла все же их заметила и вспомнила про грозившую ей опасность. На душе у нее стало неспокойно.
Она не знала, в котором часу появится Тони , и в конце концов отправилась в спальню. Неторопливо переодевшись в красивую светло-желтую рубашку с круглым воротом и короткими рукавами-фонариками, отделанными тонким кружевом, она легла в постель и стала с нетерпением ждать мужа. Но постепенно веки ее смежились, и она уснула.
Часы внизу пробили полночь, когда Тони, ловко проскользнув мимо дозорных, вошел к ней в комнату. Подойдя к кровати, он зажег свечу на маленьком столике и залюбовался своей молодой женой, освещенной желтым светом.
Она была великолепна. Ярко-рыжие волосы шелковыми языками пламени лизали ей плечи; длинные ресницы, точно черные опахала, выделялись на румяных щеках, а под желтой сорочкой угадывались мягкие пышные округлости. Тони задохнулся от восторга. Любовь переполняла его сердце.
Быстро скинув сюртук и
