– Вас что-то тревожит?
– Да нет, – махнул рукой Саймон. – Просто задумался. Я все чаще начинаю витать в облаках. Боюсь, через пару лет совсем выживу из ума.
– Ну что вы! – произнес Кристофер, явно не удовлетворенный отговоркой. Но он решил не настаивать. Если речь идет о чем-то действительно важном, так или иначе он об этом узнает.
Положение Эдварда Маркхэма было отчаянным. В надежде поправить свои финансовые дела он целую ночь провел за карточным столом, из-за которого, однако, встал под утро отягощенный новым чудовищным долгом в несколько тысяч фунтов. И этот долг необходимо было отдать в течение недели. В противном случае его ожидал полный крах.
Оставалась последняя надежда – немедленно склонить Николь к браку. Хотя бы насильно. Впрочем, поведение Николь по отношению к нему было таково, что не оставляло никаких других вариантов. Ну и пусть! Не хочет по-хорошему, так он ее заставит!
Приняв это решение, Эдвард принялся составлять детальный план. На последние наличные деньги он нанял экипаж. В нем предстояло увезти Николь.
Однако по доброй воле она в его экипаж не сядет. Как ее туда завлечь? Несомненно, это лучше всего сделать, подкараулив ее в парке во время прогулки. Подходящим поводом послужит известие о том, что со старым лордом якобы случился удар. А когда она окажется в карете, то не сразу сообразит, что ее везут в другом направлении. А там он уже будет полным хозяином положения. Превосходный план! Просто замечательный план!
33
Последний день своего пребывания в Англии Кристофер встретил в смятении чувств. Он так и не пришел ни к какому решению относительно того, как сообщить деду о своем отъезде. А тот уже исподволь заводил разговоры о том, как славно им предстоит встретить Рождество в родовом поместье в Беддингтон Конер. Он также намекнул, что планирует с Петицией поселиться там постоянно, предоставив лондонский особняк в полное распоряжение внука.
Кристофер не хотел разочаровывать старика, но в душе отнесся к этой идее скептически. Перспектива окончательно превратиться в лондонского джентльмена его не прельщала. И хотя светская жизнь уже вошла для него в привычку, он чувствовал, что в кругу британских аристократов он постепенно перестает быть самим собой. Лондон так и не стал для Кристофера родным, всем сердцем его влекло за океан. Ничто не удерживало его здесь. Только Николь…
Николь в этот час сидела с книгой в руках в библиотеке брайтонского особняка. Но как это все чаще бывало с ней в последнее время, она, оставшись одна, уносилась в мыслях к Кристоферу. Со вздохом Николь захлопнула книгу. И зачем она постоянно вспоминает о нем? Что толку думать о том, что не в твоей власти?
Накатившая тоска вдруг заставила ее резко подняться и ринуться к двери. Ей хотелось найти хоть какое-то общество, лишь бы не быть в одиночестве. Она коснулась дверной ручки, и тут дверь стремительно распахнулась, едва не задев ее.
– Боже мой, Николь, я и не знал, что ты тут. Я ведь мог тебя ушибить, – воскликнул Кристофер, входя в библиотеку.
– А откуда я знала, что вы ворветесь сюда со скоростью пушечного ядра? – парировала Николь.
– Узнаю прежнюю Николь, – усмехнулся он. Но в его голосе ей неожиданно почудилась глубоко скрытая грусть. Николь интуитивно насторожилась и тихо спросила:
– Вы к нам надолго?
Мгновение он колебался, потом пожал плечами и с неестественной легкостью произнес:
– Боюсь, я вообще не смогу остаться. – Перехватив ее удивленный взгляд, он добавил:
– Мы с Хиггинсом сегодня переночуем в моем домике на берегу. А завтра… Кто знает, где мы будем завтра.
Кристофер старался держаться непринужденно, но Николь уже слишком хорошо его знала, чтобы не уловить скрытый смысл его слов.
– Вы покидаете нас? Возвращаетесь в Луизиану? У Кристофера перехватило дыхание, как от неожиданного удара. Но его лицо не дрогнуло. Он ответил:
– Да. Мы уезжаем. Ник.
Николь словно окаменела. Внезапная боль утраты пронзила ее сердце. Больше рядом с ней не будет Кристофера, который вызывал в ее душе такую бурю чувств. Надо радоваться, убеждала она себя. Но улыбка ее получилась неестественной.
– Наверное, вы рады наконец-то от меня избавиться. Теперь наши пути окончательно расходятся, и мне только хотелось бы сказать…
– Не надо, Ник. Замолчи, – нервно поморщился Кристофер.
– Нет, позвольте мне! Я должна вам сказать… Кристофер остановил ее единственным способом, какой ему оставался. Он крепко обнял ее и накрыл ее рот долгим поцелуем. Потом тихо промолвил:
– Не говори ничего. Мы с тобой произнесли много слов, которые ничего не значат. Может быть, когда- нибудь мы сможем поговорить как обычные собеседники. Но сегодня, видит Бог, я не нахожу слов, какие должен тебе сказать. – Он помолчал, потом как будто через силу заговорил снова:
– Бывало, я обращался с тобой плохо. Но я ни о чем не сожалею и не хочу просить прощения. Наверное, повторись все снова, я опять повел бы себя так же. Я всегда хотел тебя. И сейчас хочу. Ни одна женщина никогда не имела надо мной такой власти. Поэтому я счастлив, что расстаюсь с тобой!
Николь вздрогнула, будто от пощечины.
– Значит, я имею над вами власть? Что ж, это моя победа.
