сделав эту работу вместо тебя.
Его слова задели Саванну за живое. Только сейчас она поняла, что вопреки доводам рассудка совсем не желает ему зла. И, чтобы скрыть обиду, процедила сквозь зубы:
— Жаль, что я этого не увижу!
На том их перепалка закончилась, и когда Адам собрался уходить, девушка скрепя сердце позволила ему себя связать. Не все ли равно, вернется он или нет, думала она. Но когда он хотел завязать ей рот, взмолилась:
— Пожалуйста, не делай этого!
Какое-то время он пристально смотрел на нее с таким чувством, будто никогда больше не увидит этих прекрасных аквамариновых глаз. Ну и пусть не увидит, что ему от этого… И все же, бормоча проклятия, Адам отбросил повязку, привлек девушку к себе и крепко поцеловал, после чего оттолкнул ее, вскочил в седло и умчался в ночь.
Саванна не знала, как долго пробыла одна, благо ночь выдалась лунная. Время словно остановилось. Вдруг ей показалось, что рядом кто-то есть, и, похолодев от страха, она спряталась за дерево, к которому была прикована. «Наверняка это какое-то животное», — успокаивала себя девушка, моля Бога о том, чтобы Адам поскорее вернулся. И Бог услышал ее молитвы. В следующее мгновение она увидела Адама, который взял за собой, как показалось Саванне, несколько лошадей. Соскочив на землю, он улыбнулся, и его зубы ослепительно блеснули в ночной темноте. Явно гордясь собой, он опустился на корточки и освободил Саванну от кандалов, после чего развязал ей руки.
— Обоз с провиантом, должно быть, прибыл всего несколько дней назад, — сообщил Адам, — амбары ломятся от всяких припасов, а лошади просто великолепные. — С этими словами он снял седло с лошади Саванны и переложил на одну из тех, что привел. — Как видишь, солдаты меня не прирезали, — добавил он не без ехидства. — Так что тебе придется подождать другого случая.
Первая радость от его возвращения поутихла, и Саванна, фыркнув, сказала:
— Тебя не было целую вечность!
Адам лишь рассмеялся в ответ и принялся подтягивать подпругу на седле.
Саванна быстро забыла о своих страхах, а Адам был поглощен мыслями о том, как бы побыстрее убраться отсюда, поэтому ни один из них не услышал шороха. Саванна стояла футах в пятнадцати от Адама, возившегося с седлом, уставившись на его широкую спину, когда из кустов неожиданно появился кто-то огромный и черный и замахнулся на Адама здоровенной дубинкой.
Адам повернулся на крик Саванны и получил сильный удар по голове. Словно тигрица, защищающая своего детеныша, Саванна бросилась на нападавшего, но, когда он повернулся к ней, остановилась как вкопанная, потому что увидела лицо, которое знала так же хорошо, как свое собственное.
— Боуден!
Глава 11
— Ну а ты кого ждала, черт возьми?! — воскликнул кузен, связывая Адаму руки.
Саванна рассмеялась, все еще не веря, что это ее драгоценный брат, ее опора и надежда хватил Адама дубинкой по голове. И лишь когда он посмотрел на нее, как обычно, с обожанием и досадой, поняла, что перед ней и в самом деле Боуден Салливэн. И, не в силах сдержать охвативший ее восторг, бросилась в его объятия. Долго сдерживаемые слезы потоком хлынули из глаз.
Наконец Саванна успокоилась, вытерла слезы и попыталась улыбнуться.
— О Боуден! Не знаю, буду ли я еще когда-нибудь так счастлива, как сегодня при встрече с тобой! — воскликнула она.
— Надо надеяться, дорогая, — с некоторым раздражением ответил Боуден. — Знаешь, гнаться за тобой — все равно что за самим дьяволом! Может, ты объяснишь мне, что происходит? Устроив за тобой погоню, я не только предвкушал удовольствие накинуть тебе на шею аркан, но еще и сгорал от желания узнать, почему вдруг ты так таинственно исчезла! Твоя мать чуть с ума не сошла.
«Да и ты тоже», — подумала девушка, лукаво улыбнувшись.
— Это очень длинная история, — вздохнув, ответила Саванна, — я все тебе расскажу, когда будем подальше от этих мест.
Она опустилась на колени возле неподвижно лежавшего Адама и, лишь убедившись в том, что он жив и только потерял сознание, успокоилась.
— Ты слишком сильно его ударил, как теперь посадить его на лошадь?
Боуден ушам своим не поверил.
— Извини! — холодно произнес он. — Если я правильно тебя понял, мы должны взять этого мерзавца с собой?
— Не оставлять же его здесь, — с жаром возразила Саванна. — С ним может случиться несчастье!
— Проклятие, именно этого я и хочу! — взорвался Боуден. — Не знаю, что произошло, но ясно одно: ты уехала с ним не по доброй воле. Или я ошибаюсь? Судя по вашему разговору, который я случайно услышал, прежде чем ударить его, вы не очень большие друзья.
— Пожалуй. Но все так сложно! Не он похитил меня, а Майкейя. По крайней мере вначале, — призналась она.
Боуден в замешательстве какое-то время смотрел на нее, а потом со вздохом промолвил:
— Тогда рассказывай с самого начала.
— Обещаю, но прежде нам необходимо убраться отсюда, и как можно дальше. Адам украл лошадей и припасы на испанском аванпосту в полумиле отсюда, и нас наверняка бросятся искать, как только рассветет.
Боуден выставил вперед подбородок, как обычно, когда хотел возразить, и Саванна опасалась, что теперь он не двинется с места, пока она не расскажет ему обо всех своих злоключениях. Но вопреки ожиданиям Боуден, заметив, как Саванна смотрит на лежавшего на земле мужчину, пожал плечами и сказал:
— Так и быть! Возьмем его с собой. Только смотри, чтобы, послушав тебя, я не пожалел об этом.
Они быстро навьючили свои пожитки на лошадей, Адама тоже положили на новую лошадь поперек седла, как мешок, и привязали, а старых загнанных лошадей отпустили. Лошадь и мул Боудена, спрятанные поблизости, были в хорошем состоянии, хотя тоже устали от долгого и трудного путешествия. Не прошло и пятнадцати минут, как троица тронулась в путь, все еще при свете луны. Боуден вел своего мула и лошадь с поклажей, а Саванна — лошадь Адама и вторую, навьюченную.
Ехали молча, стараясь уйти подальше от испанского аванпоста, и, хотя луна ярко светила, продвигаться вперед было нелегко. Выбравшись наконец на более открытое место, они пустили лошадей галопом и вскоре были уже достаточно далеко от аванпоста.
Сначала Боуден пытался запутать следы, и пришлось потратить на это немало времени. Но затея оказалась бессмысленной, поскольку даже днем невозможно уничтожить следы четырех лошадей, а при лунном свете и говорить нечего. И Боуден решил, что только быстрая езда может помочь им оказаться вне досягаемости испанцев. И он гнал лошадей даже после восхода солнца, хотя был уверен, что к вечеру им обязательно придется сделать привал. Стоило посмотреть на бледное лицо Саванны, чтобы понять, как она измучена. Боуден проклинал про себя виновника всех ее бед и готовил ему заслуженную кару. Этот негодяй надолго запомнит Боудена Салливэна, и у него навсегда пропадет охота приставать к Саванне.
Саванна между тем то и дело бросала на Адама беспокойные взгляды, опасаясь, как бы такая сумасшедшая езда не навредила ему. Почему он не приходит в себя? Эта мысль не шла у Саванны из головы. И как только Боуден остановился, чтобы напоить лошадей и дать им короткую передышку, Саванна соскочила на землю и подошла к Адаму. Он по-прежнему не подавал никаких признаков жизни, хотя солнце уже стояло в зените.
— Как долго он не приходит в себя! — обратилась Саванна к Боудену, и он прочел на ее усталом лице тревогу.
«Напрасно Саванна так беспокоится об этом парне, — подумал Боуден. — Вряд ли он этого заслуживает. Уже одно то, что он приковал ее к дереву, о многом говорит. Друзья так не поступают. Но что-то их связывает. Не просто так она о нем беспокоится, черт возьми! Надо все выяснить».
— Я вижу, этот парень тебя волнует! В чем дело? И почему, объясни, он приковал тебя к дереву, словно рабыню, да еще в такой глуши? Тут какая- то тайна? Ты не хочешь ее раскрывать?
Саванна отрицательно покачала головой. Она не собиралась никого посвящать в их с Адамом дела, если то, что между ними произошло, можно назвать делом. И Саванна, ласково проведя рукой по темным волосам Адама, тихо произнесла:
— Просто я хочу, чтобы он остался жив. Вот и все!
Боуден, фыркнув, подошел к Адаму и, окинув его взглядом, сказал:
— Дыхание нормальное, цвет лица тоже. К вечеру придет в себя, правда, будет мучиться от головной боли.
Короткая передышка не вернула Саванне силы, и, когда они снова двинулись в путь, она даже не могла править лошадью, и умное животное просто шло след в след за лошадью Боудена. Едва не вывалившись из седла, Саванна на какое-то время вышла из забытья, борясь со сном, но вскоре снова уснула.
Боуден ошибся в своем предположении, поскольку Адам стал приходить в себя уже через час. А вот голова у него действительно раскалывалась от боли. К тому же он заметил, что лежит поперек седла и привязан к нему, а голова и ноги болтаются в воздухе, что, естественно, создавало неудобства. Был и еще один печальный факт: его слишком часто били по голове!
По мере того как он приходил в себя, события прошлой ночи постепенно восстанавливались в памяти, и не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что кто-то, возможно, даже Майкейя, стукнул его по голове и потом связал.
Осторожно, чтобы никто не заметил, Адам повернул голову настолько, насколько позволяли опутавшие его ремни и боль в висках, и попытался осмотреться. Но увидел лишь Саванну, которая вела его лошадь, еще одну лошадь, навьюченную поклажей, и еще кого-то ехавшего впереди. При одной лишь мысли о том, что это мог оказаться Майкейя, Адам похолодел и снова впал в беспамятство, что в настоящий
