— Я вас, по-моему, никогда не обманывала, — с достоинством ответила учительница.
— Зайдите в комнату, — махнула рукой Корниенко.
Она придвинула бывшей классной руководительнице кресло:
— Садитесь. Так вы утверждаете, что ваша дочь беременна?
— Да.
Никогда еще Вера Семеновна не испытывала такого унижения.
— Уверены?
Учительница кивнула.
— Давайте поговорим, как быть дальше.
— Давайте, — согласилась хозяйка. — Ваши предложения? Женитьба исключена.
— Почему?
— Вера Семеновна, — женщина улыбнулась, словно удивляясь бестолковости гостьи, — подобные разговоры у нас с вами уже бывали. Я знаю, какой должна быть девушка, на которой женится мой сын. И я вам об этом уже говорила. Наше положение обязывает женить сына на ровне.
Учительница пожала плечами:
— Разве у нас капитализм или феодализм? Разве не все равны?
— Нет, — мягко ответила Корниенко, — и вы это знаете.
— А парторганизации вашего мужа известно о ваших взглядах?
Женщина рассмеялась:
— Не надо меня пугать. Вы добьетесь лишь того, что вас и вашу дочь выселят из города. Десятки свидетелей покажут: мой Юрик был у нее не единственным.
— Понятно, — Вера Семеновна почувствовала, как противно дрожит шея. — А если рассматривать человеческий аспект?
Корниенко не моргнула и глазом:
— Я бы посоветовала аборт. Вам все равно не обеспечить малышу счастливое детство.
— То есть вы устраняетесь?
На лице хозяйки не дрогнул ни один мускул:
— А как же иначе? Мы, конечно, можем помочь вам материально, однако вы наверняка такая гордая…
Учительница стиснула зубы, встала и, не прощаясь, побежала прочь из этой квартиры. Каждое слово матери Юрия жгло ее как каленым железом.
— Вырастим без вас, — шептала она всю дорогу до дома. Ее возвращение оказалось своевременным. Надя уже глотала снотворное, желая покончить жизнь самоубийством после разговора с Юрием, который безапелляционно сообщил решение их семьи.
— Не смей, девочка!
Вера Семеновна выхватила таблетки из ослабевших рук дочери:
— Нам не нужны такие родственники! — задыхаясь, говорила она и гладила темные волосы девушки. — У нас все еще будет здорово! Ты родишь мне внука или внучку. Я уже жду не дождусь. И никто нам больше не нужен!
Глава 31
Подозреваемый
Афанасий сел в поезд, следующий на Дальний Восток, заняв купе в спальном вагоне. Ехать в плацкарте или обычном купейном он боялся: оттягивающая руки наличность требовала ежеминутного присмотра. Предъявив проводнику билеты и сунув десятидолларовую бумажку с просьбой больше никого не подселять, целитель сел на столик, разложив перед собой географическую карту. Нужно было решить, в каком городе он будет теперь обитать. Разумеется, этот город должен быть в Сибири: сибиряки всегда казались ему добрее и доверчивее остальных. Конечно, можно поселиться в деревне или селе и заполучить к себе все население близлежащих городов при помощи славы, которая, несомненно, станет расти с каждым днем, однако маг боялся широкой огласки. В Сибири огромные города, и он обязательно заработает на хлеб с маслом и икрой. Разумеется, следовало сменить имя. Афанасий почесал затылок. Он обожал звучность и необычность.
— Иннокентий, — проговорил маг. — Чем не имя?
Решено: с сегодняшнего дня целитель станет зваться Иннокентием.
Глава 32
