— Почему вы так считаете?
— А квартира? — спросила Валентина Георгиевна. — Они как в нее вошли, так и уходить не захотели.
— Это ничего не значит, — покачал головой Петя. — Есть завещание.
Женщина усмехнулась:
— Странно слышать такие слова от милиционера.
— Как раз от них вы услышите и не только это, — заметил оперативник. — Каждая версия всегда тщательно проверяется.
— Знаю, знаю, — замахала руками хозяйка. — Презумпция невиновности. Слово-то какое выдумали. Из-за него преступника посадить не могут.
— Могут и сажают, — твердо проговорил Петя. — А невиновных освобождают. Конечно, вам они антипатичны…
— Не верите? — Женщина побледнела от злости. — Тогда слушайте дальше. Ну, уехал Толя, детей забрал, а Наташка с каждым днем все хуже и хуже. Не в смысле распутства: ее неизвестный хахаль больше здесь не появлялся. Памяти совсем не стало, никого не узнает. Динка ее ненадолго во двор погулять выведет, на скамеечку посадит и нас попросит за ней присмотреть. Бедная Наталья сидит тихонечко, как приклеенная. Я это к чему говорю? Улавливаешь?
— Нет, — растерялся Петя.
— Охоты уйти у ней не было, — пояснила Валентина Георгиевна. — Никакой. Ну скажи на милость, как тогда она ухитрилась из дома сбежать? Да еще несколько раз?
— Но у психически больных… — начал было Петя.
— Да не была она такой! — отмахнулась старушка. — Пойми это! И слушай дальше. Как ее перестали гулять водить, я к Динке подошла и спросила, не заболела ли моя соседка. Та мне тихонько так говорит: «Вам, Валентина Георгиевна, я правду скажу. Только больше пусть ни единая живая душа не знает, а то позору на весь город. Сбежала Наталья Павловна. Я ее вечером в садик вывела, она будто бы пришла в себя. Стала расспрашивать о муже, детях, словно ничего не произошло, понимаете? Не помню, что я напридумывала, лишь бы сменить тему. Потом Наталья Павловна попросила оставить ее одну. Я пришла за ней минут через двадцать, но ее нигде не было. Она как в воду канула». Я выслушала Динку и отвечаю: «Ты говоришь, Наталья пришла в себя. Как же могло так получиться? Ты заявляла в милицию?» И тут на ее наглом лице я увидела испуг, впервые в жизни увидела, понимаете? Правда, она быстро взяла себя в руки и ответила: «Разумеется, заявляли, разве можно иначе? Мы с мамой так беспокоимся», — и торопливо стала прощаться. Естественно, я ей не поверила. А как проверишь? Не пойду же я в милицию спрашивать: какие меры приняты для поиска Полковниковой? Если Динка и Надежда не заявляли о пропаже, меня никто не станет слушать. Короче, я решила выждать время. И представьте себе, была вознаграждена. Как-то вечером мне позвонила подруга из Залесска, мол, Валя, жди в гости. Мы с ней дружим вот уже пятьдесят лет и регулярно навещаем друг друга, благо наши города недалеко. Я, конечно, обрадовалась, а потом испугалась: дома-то ни крошки! И я собралась в дежурный магазин купить хлеба и колбасы. Возвращаясь из магазина, я машинально взглянула на Наташин балкон и, как вы думаете, кого увидела?
Петя с интересом посмотрел на старушку:
— Неужели хозяйку?
— Вот именно! — торжественно объявила Валентина Георгиевна. — Собственной персоной!
— Что же она там делала? — удивился Прохоров.
— А вот этого я так и не узнала, — сокрушенно ответила старушка. — На следующий день я рассказала об этом Надежде, радостно поинтересовавшись, когда вернулась Наташа. «Вы с ума сошли! — бросила та. — Она и не думала возвращаться». — «Я видела ее на балконе», — возразила я. Надежда с ухмылкой уставилась на меня. «Вам тоже надо лечиться, — бросила она. — Если уже начинаются галлюцинации…» Я повернулась к ней спиной. Продолжать разговор с таким человеком — это ниже моего достоинства.
— А дальше? — Петя все больше и больше заинтересовывался. — Они вернули ее?
— Естественно, — кивнула хозяйка. — Через три дня.
— Как же они это объяснили?
— Смешнее некуда, — ответила Валентина Георгиевна. — Надежда прибежала ко мне, попросила прощения за сказанное сгоряча и заявила, что у меня дар ясновидения. Дескать, бывает, что такое случается с предсказательницами. Доказательство — мое видение Натальи.
— А вы?
— Я притворилась поверившей, — сказала старушка. — Только и всего. И знаете почему? Боялась за Наташу. Меня мучило какое-то нехорошее предчувствие. И оно оправдалось.
— Полковникова снова исчезла? — понял оперативник.
— Да.
— От кого вы узнали о ее втором исчезновении?
— На этот раз ко мне прибежала Дина, все рассказала и спросила, что я вижу. Я не стала с ней разговаривать. Наташа отсутствовала три недели, — Валентина Георгиевна вздохнула. — Ночью украдкой я выходила на улицу в надежде застать ее на балконе. Однако они были начеку.
