деле мы везли их в лес. Там я душил их целлофановыми пакетами, но не до конца. Давал им, лежавшим в полубессознательном состоянии, глотнуть воздуха, я затем набрасывался на них с ножом и насиловал. Потом — добивал.
— А ваш друг?
Снежков махнул рукой:
— Повторяю: ему просто нравилось смотреть на это. Теперь вы мне верите? Перекопайте этот проклятый лес — и вы их там найдете!
Сыщики переглянулись. Парень заметил их движение.
— Есть еще кое-что, — сообщил он. — Рядом с этим лесом есть старое кладбище. Если вы поедете туда, то найдете пять свежевырытых могил. Так я готовился к своим преступлениям.
— Почему же вы их там не похоронили?
— Я хотел! — Антон опять затряс головой. — Я думал, что кладбище совсем заброшенное, а, как оказалось, туда еще приходят люди. И я испугался, что меня поймают. Меня не должны были изловить до тех пор, пока я не выполнил бы свою миссию. Вот почему я решил: подобное захоронение — это большой риск.
Антон прямо на глазах у оперативников еще больше похудел и измучился во время допроса. Поэтому, услышав его просьбу, Киселев не удивился.
— Можно мне пройти в камеру? — спросил парень. — Я сказал все. Дальше работайте сами.
— А адрес вашего друга?
— Завтра, — Снежков произнес это равнодушным тоном, словно утратив интерес ко всему на свете. — Друг мой никуда не денется.
Глава 34
Рано утром, встав ни свет ни заря и разбудив Снежкова, оперативно-следственная группа во второй раз выехала на предполагаемое место преступления. По дороге ребята заглянули на старое кладбище и увидели там пять свежевырытых глубоких ям. Казалось, постепенно, по зернышку, Антон доказывал им, что он действительно является убийцей студенток. Но, очутившись в лесу, он по-прежнему не мог вспомнить, где именно он их убивал. Промучившись с напрасными раскопками около получаса, сыщики решили проехать к другу Антона, Руслану, и, если получится, узнать у него, где и как происходили эти убийства. Сидя в милицейской машине и показывая дорогу, Снежков поочередно вглядывался в лица оперативников, пытаясь понять, поверили ли ему наконец эти люди.
— Вот его дом. — Автомобиль остановился у новой девятиэтажки.
Подойдя к подъезду, сыщики осведомились:
— Какой этаж?
— Самый последний.
Войдя в подъезд, милиционеры чертыхнулись: лифт не работал. Поднимаясь по запачканной, благоухавшей кошачьей мочой лестнице, оперативники немного расслабились. Того, что вскоре произошло, не ожидал никто. Оттолкнув идущего рядом с ним Константина, Антон ловким движением запрыгнул на подоконник открытого окна.
— Я — Антон Снежков! — заорал он на весь подъезд. — Я убил студенток, что бы вы там ни думали! Я — самый кровавый маньяк! — и с этими словами он прыгнул вниз.
Пока оперативники опомнились, драгоценные секунды были потеряны… Впрочем, позже Павел и Константин, вспоминая об этом трагическом случае, не раз говорили себе: все произошло слишком быстро и очень уж неожиданно, так что схватить Снежкова они были просто не в состоянии. Бросившись к окну, они увидели распростертое на асфальте тело и медленно расплывавшееся вокруг его головы черно-багровое пятно.
— Скорее, скорее! — торопил Константин товарищей, уже осознав, что в результате этого прыжка с шестого этажа Антон вряд ли остался в живых, но сердцем отказываясь признавать суровую реальность. Выбежав из подъезда, сыщики окружили неподвижное тело. Киселев присел рядом, коснувшись рукой сонной артерии:
— Пульса нет, ребята. Кто-нибудь вызвал «Скорую»?
— Да, — ответил Петя.
«Скорая» приехала на удивление быстро.
— Что-то можно сделать, доктор? — спросил Павел.
Врач, усталый мужчина средних лет, в несвежем белом халате, нахмурился:
— Разве вы разучились отличать трупы от живых людей?
— Значит, нельзя. — Павел сплюнул на асфальт, безучастно взирая на то, как санитары кладут на носилки тело Снежкова.
— Кто бы мог подумать! — подошедший Константин положил ему руку на плечо.
Киселев повернулся к другу:
— Раз уж мы здесь… Пробегитесь, пожалуйста, по квартирам. Мы должны отыскать этого Руслана. Иди ты, Костя.
