Он вкратце изложил ей свою просьбу. Дама наморщила лоб.
— Вообще-то, свободных мест в вагоне нет, — задумчиво произнесла она. — Если только предложить этим ребятам с кем-нибудь поменяться…
— Согласны только на купе, — вставил один из них.
— Разумеется, — кивнул Константин.
Проводница почесала в затылке:
— Постойте… Кажется, я знаю, что можно сделать. Пройдемте со мной, молодые люди!
Бросив на Скворцова убийственные взгляды, парни поплелись за ней. Через десять минут женщина вернулась вместе с двумя приличными пожилыми людьми.
— Вот ваши новые попутчики, — радостно сообщила она оперативнику. — Дело в том, что с ними приключилась такая же история: им попались два товарища, которые не просыхают уже в течение нескольких часов. Мне кажется, эти четверо быстро найдут общий язык.
— Ну вот, дорогая, — Константин обнял Катю и вывел ее в коридор, — я обеспечил тебе полный комфорт.
— Спасибо, любимый.
Они обнялись и поцеловались. Зорина, прижавшись к его плечу, прошептала:
— Ты обещал замучить меня эсэмэсками.
— Я тебе еще надоем, — он погладил ее по волосам. — Только не вздумай выключать телефон.
Толстая проводница, глядя на воркующую парочку, решила вмешаться.
— Извините, дорогие мои, — хмыкнула она. — Я вас очень даже хорошо понимаю, однако поезд должен когда-нибудь отправиться в путь.
— Я люблю тебя, — прошептал Костя.
— Я тоже люблю тебя и постараюсь вернуться как можно скорее.
Скворцов выскочил из вагона, когда поезд уже медленно отходил от перрона. Какое-то время он бежал за составом, пока тот не скрылся из виду.
Глава 40
Вернувшись домой с вокзала, Константин первым делом завел будильник на пять часов, чтобы прийти на работу пораньше, и лег спать. Обещание, данное супруге, не выходило у него из головы.
— Действительно, стоит просмотреть показания этого Протасова, — решил он, засыпая. — А то меня совесть перед Катькой замучает.
Одолеваемый этим желанием, Скворцов примчался в отдел раньше всех, открыл дело и достал протоколы допросов Славика. Еще раз внимательно прочитав их, он развел руками:
— А Катюха-то была права!
Свидетель Протасов постоянно повторял одну и ту же фразу:
— На пятнадцатое и шестнадцатое июля у меня прочное алиби.
Если с пятнадцатым все было ясно (именно в этот день пропала Аня Соболева), то о шестнадцатом его никто не спрашивал! Зачем же тогда он с завидным постоянством твердил об этом?
Скворцов, пожав плечами, взял папку с отчетами о происшествиях в тот день и просмотрел материалы. Итак, что же произошло шестнадцатого? Именно в этот день пропала без вести некая Оксана Базурина, двадцати трех лет, семейное положение — замужем, детей нет, выпускница политеха, дизайнер, ныне безработная. К Приреченскому университету эта дама явно не имела никакого отношения. К Славику, надо надеяться, тоже. Однако Константин не поленился набрать телефон Ленинского РОВД, занимавшегося делом Базуриной.
— Гришка, ты?
В этом отделе работал его однокурсник по университету, Григорий Якунин.
— Котька! Куда ты пропал?
В прошлой холостяцкой жизни оба иногда позволяли себе покутить в баре. Якунин, кстати, женился первым, прекратив их привычные междусобойчики. Впрочем, и Константин не заставил себя ждать и тоже стал солидным семьянином.
— Как супруга?
— Нормально. А твоя, вижу, так и топает в гору.
Скворцову был приятен комплимент, высказанный о его жене.
— Да, она такая.
Якунин вздохнул:
