— Я думаю, Соколовская, вне сомнения, кого-то покрывает, — задумчиво произнес полковник. — Возможно, этот кто-то — ее муж, возможно, нет. Игорь Владимирович прав, навестите-ка Василия Соколовского и осторожно порасспрашивайте о работе жены. Если Валерия права и парень не в курсе, не надо информировать его об образе жизни супруги. Я надеюсь, она сама нам все расскажет или, по крайней мере, выведет на преступника.
Глава 9
До сегодняшнего дня Валерия Соколовская считала себя счастливой женщиной. Многие сказали бы: подумаешь, секретарь! За плечами — только курсы секретарей-референтов, которые этой даме ровным счетом ничего не дали: иностранного языка красотка не знала, с отсутствием грамотности помогал справляться компьютер. Но думающие так оказались бы в корне не правы. Эта женщина могла многое из того, чего не могли они. Во-первых, ей не грозила безработица. Сексапильная внешность служила пропуском на любое предприятие. Во-вторых, начальник любого предприятия, где появлялась Соколовская, непременно хотел сделать ее своей любовницей и готов был ради этого на все. В ход шли дорогие подарки, путевки для ее семьи на зарубежные курорты, стремление исполнить даже самые несбыточные желания. Валерия пользовалась всеми благами и в ответ ублажала своих начальников. Никто из них даже не догадывался, что красотка делала бы это и без всяких поощрений. Для нее, деревенской девчонки из бедной семьи, с пьющими родителями, ее рабочие места казались стремительным взлетом, а ухаживания шефов, имевших холеных жен в дорогих одеяниях или позволявших себе девочек на любой вкус и цвет, проливали бальзам на душу. Все-таки она доказала: она не просто Валерка из колхоза «Красные зори», где ее называли долговязой дылдой, а вечно пьяные парни с грязными ногтями отпускали сальные шуточки в ее адрес и лезли под юбку. Она Валерия Евгеньевна, у ног которой — влиятельные люди, готовые выполнить любое ее желание. И еще она имеет хорошую семью: любящего, работящего, непьющего мужа и двоих очаровательных детей.
Григорий Васильевич Поленов нравился ей больше тех руководителей, которые были до него. Старше Валерии на пятнадцать лет, он прекрасно выглядел и обладал веселым нравом. С ним она испытала не только постельные радости. Женщина видела: для этого мужчины она не просто очередная телка-секретарша для тела и для дела, — а нечто большее. Об этом говорил его восхищенный взгляд, обращенный на нее, и снятая для свиданий однокомнатная квартира в центре города. Создавалось впечатление, что начальник не хотел расставаться со своей секретаршей ни на миг и всюду таскал за собой. Сплетницы вроде тети Даши были уверены: Поленов собирается разводиться, и в ужасе размахивали руками, пытаясь расспросить об этом Валерию. Та лишь смеялась в ответ, гордясь своей властью над мужчинами и не желая ничего менять в жизни.
Однажды, когда они, насытившись любовью, лежали на огромной кровати в квартире для свиданий, Григорий повернул к ней лицо, покрытое капельками пота, и произнес:
— Сегодня я хотел сказать тебе нечто очень важное.
Валерия присела на постели, глядя ему в глаза и не понимая, о чем может пойти речь.
— Понимаешь, — Поленов вздохнул и, достав лежащий на столике носовой платок, вытер испарину со лба. — Нана, моя жена, очень хорошая женщина, но я не могу больше жить с ней. Первые роды дались ей крайне тяжело, полгода она не подпускала меня к себе, а когда немного оправилась, я заговорил о втором ребенке, мальчике. Как всякий мужчина, я хотел иметь сына. Нана пошла мне навстречу. Врачи предупреждали о возможных последствиях, однако мы никого не хотели слушать. Жена родила мальчика, но после этого тяжело заболела. Она не может быть мне женой. Я знаю: моя супруга простила бы мне любые похождения, лишь бы сохранить семью. Но я слишком ценю ее, чтобы обманывать. Меня ранят слезы, которые она украдкой стирает со щек. Так больше продолжаться не может. Я решил развестись с ней и жениться на тебе. И медлить не собираюсь. Что скажешь?
— Ты сошел с ума. — Соколовскую до глубины души взволновало его предложение. Вот если бы в ее занюханной деревне узнали, какие мужчины готовы ради нее на все! Тем не менее она отрицательно покачала головой. — Гриша, твоя жена больна, а ты хочешь оставить ее, лишив той жизни, к которой она привыкла, — это не по-человечески.
— Нана с детьми не будет ни в чем нуждаться, — быстро ответил Поленов.
— Хорошо, допустим, со своей женой ты уже все решил. — Соколовская пристально смотрела ему в глаза. — У тебя с ней не ладится, и ты захотел сменить бабу. Выслушай меня, — продолжала Валерия, заметив, что Григорий собирается ее перебить: — Быть может, твое желание и разумно. Только тебе придется искать другую женщину, Гришенька. Я не пойду за тебя, потому что я, в отличие от тебя, люблю своего Васю, и у нас все прекрасно.
— Интересно, — Поленов попытался усмехнуться, — кем же был в твоей жизни я? Всего лишь очередным любовником, дающим некоторые развлечения?
— Я не скажу, что вообще ничего не испытываю к тебе, — пояснила секретарша. — Но это не любовь. Я любила, люблю и буду любить Василия.
— И продолжать изменять ему! — рассмеялся Григорий. — Насколько мне известно, я у тебя не первый возлюбленный. Зачем они тебе, если у тебя такая большая любовь к мужу?
Валерия ничего не ответила. Этот холеный мужчина все равно не понял бы ее.
— Может, все же подумаешь? — спросил Григорий, гладя обнаженное плечо любовницы.
— Нет, Гриша. — Соколовская встала и начала одеваться. — А если тебя смущают мои поступки, давай расстанемся.
— Ладно, больше не буду. — Поленов тоже оделся и подошел к окну. — Но не обещаю, что не заведу этот разговор снова. Все же я тебя люблю, хочу на тебе жениться, и это факт. А ты подумай.
Выглянув в окно, мужчина тогда не заметил стоящей за деревьями старой «Волги» с номером, оканчивающимся на две пятерки.
