медкомиссию и загубит мечту?
Тем временем дома дела шли своим чередом. И через месяц Никита стал свидетелем еще одной ссоры, на этот раз более ужасной и закончившейся трагически. Придя домой на этот раз, парень услышал разговор отца и Татьяны.
— Твоя мать больше ни на что не годна, — заявлял Харитон. — Она больше не женщина. Терпеть не могу пьяных женщин. Она должна напиваться тогда, когда я ей позволю, но, видно, совсем в расход пошла.
Никита видел, как отец схватил Татьяну за руку:
— Но я хороший семьянин и не собираюсь ходить на сторону. Ты заменишь мне мать.
— Папа, ты сошел с ума! — Татьяна попыталась вырвать руку, но отец прижал ее к себе, раздирая платье. Никита снова услышал тоненький голосок:
— Не надо, прошу, не надо!
Мальчик почувствовал, как в нем закипела кровь. Никогда в жизни не испытывал он такой агрессии, и она требовала выхода. Он выбежал в прихожую и схватил висевшую на стене двустволку. Вернувшись в комнату, парень направил ружье на отца:
— Сейчас же отпусти ее!
— А, ублюдок! — Отец ничуть не испугался направленного на него дула: то ли был сильно пьян, то ли не верил, что сын выстрелит. — Сам небось на сестру глаза пялишь? Убирайся к черту, пока я не вышиб тебе последние мозги!
Волна невыносимой ненависти захлестнула парня, и он нажал на курок. Пуля вошла отцу в лоб, и тот повалился как подкошенный.
Никита отделался сравнительно легко. Год условно, да еще участковый Степан Игнатьевич пообещал мальчику выдать хорошую характеристику, которая не испортит дальнейшую жизнь. Татьяна направо и налево твердила, что, если бы не выстрел Никиты, отец бы убил их мать (правду о случившемся брат и сестра говорить не хотели), и ей верили. Однако мальчик заметил: с некоторых пор девушка стала сторониться его.
Подслушав их с Рафиком разговор, парень укрепился в самых худших подозрениях.
— Я знаю, он хотел спасти меня! — Сестра и Бобров-младший разговаривали в гостиной Бобровых, а Никита притаился за дверью. — И все же боюсь его. Он сильно изменился после травмы. Иногда в его глазах я вижу такой блеск… Мне кажется, порой он просто испытывает желание убивать.
— Я тоже заметил. — Рафик ходил по комнате, сжимая и разжимая кулаки. — Что нам теперь делать?
— Взять с собой в Приреченск, как обещали, и показать там хорошим врачам, — предложила Таня.
— Боюсь, теперь это нереально. — Парень сел возле невесты и погладил ее по руке. — Во-первых, неизвестно, как он закончит школу. Во-вторых, я тоже его боюсь и не хочу жить в одной квартире с психически больным человеком.
— А если это пройдет? — робко предположила девушка.
— Тогда и речи нет. Но, боюсь, это навсегда, — подытожил Рафик.
Никиту захватила волна обиды и ненависти. Друг, которого он просто боготворил, собирался отнять у него сестру, единственного родного и близкого человека! Нет, он этого не допустит.
Глава 18
На следующий день Никита сам предложил Рафику и сестре прогуляться по лесу за подснежниками. Положив в карман кухонный нож, он не думал никого убивать. Ему казалось, стоит просто попугать Рафика, и тот откажется от Татьяны или не станет их разлучать. Сначала они молча шли по лесу, любуясь весенней природой, собирали одиноко растущие первые весенние цветы (в том году их уродилось на удивление мало), заходя в самую глубь и пытаясь не попасть в болотную топь. Первым молчание нарушил Рафик. Веселый и нетерпеливый по натуре, он не мог долго заниматься таким нудным и немужским делом — сбором цветов — и неожиданно, подкравшись к Татьяне, схватил девушку на руки.
— Я леший! — закричал парень, кружа свою невесту. — Или водяной! Но я утащу тебя, красавица, в свое царство!
— Пожалуйста, не надо! — в притворном страхе закричала Таня, и ее крик подействовал на Никиту как позывные к действию. Купаясь в волнах агрессии и плохо соображая, что делает, он достал нож и подбежал к Рафику:
— Отпусти ее!
— Ты что? — Бывший друг с удивлением смотрел на него, опуская девушку на землю.
Но Никиту было не остановить. Он замахнулся, однако направленное в Рафика лезвие ножа поразило Татьяну, прикрывшую любимого.
Никита даже не понял этого. Каждый взмах ножа поражал плоть, и сестра уже не говорила, а шептала остолбеневшему жениху:
— Беги, спасайся, только не заявляй на него. Он болен, он мой брат. Поклянись, это мое последнее желание.
Рафик закрыл лицо руками и помчался в село. Дальнейших своих действий Никита тоже
