всех сил пытается выгородить другого.
— Это точно, — Павел отхлебнул чаю, — если сходство и есть, то в таких мелочах, о которых и мы догадались сразу.
— И о чем это говорит? — Мамонтов посмотрел на Ларису.
— Вы же сами сказали: только о том, что показания не совпадают, — улыбнулась Кулакова.
— А я понял по твоим взглядам на подозреваемого: есть у тебя козырная карта, — усмехнулся Игорь Владимирович.
— До полной уверенности держу при себе, — Лариса опустила глаза. — После истории с Кочетовым…
— Пора бы тебе ее забыть, подруга, как страшный сон. — Киселев отрезал еще кусок.
— Такие промахи не забываются, — вздохнула Кулакова. — И я теперь предельно осторожна.
— И все же что-то не дает тебе покоя. — Игорь Владимирович тоже боялся совершить промах, считая: хватит с него Кошелева.
— То же, что и вам, — Лариса пожала плечами. — А еще нож.
— Орудие убийства? — спросил Константин.
— Именно.
— Оно-то чем тебе не нравится? — поинтересовался Скворцов.
Зазвонивший телефон помешал женщине ответить. Она сняла трубку:
— Алло?
— Чем занимаетесь, красавцы? — раздался голос Станислава Михайловича. — Чаи распиваете?
— Так точно, — рассмеялась Лариса. Судмедэксперт всегда попадал в обеденное время. — Вот торт испекла, товарищей угощаю.
— Это хорошо, — согласился криминалист. — А меня угостишь?
— Хорошо, как к вам соберемся, обязательно что-нибудь испеку, — пообещала женщина.
— Боюсь, не успеешь, — ухмыльнулся Станислав Михайлович. — Пока вы чаевничали, с Тихорецким проводили следственный эксперимент. Выводы, я вам скажу, интереснейшие. Забирайте со стола то, что осталось, и дуйте сюда.
Сыщики не заставили себя долго ждать.
Судмедэксперт приготовил для остатков торта место в центре стола.
— Рассаживайтесь, — пригласил он.
— Ты, Михалыч, не томи душу, — оборвал его Константин. — Сесть всегда успеем. Рассказывай, что надыбал.
— Вот мое подневольное положение, — грустно заметил Станислав Михайлович. — Поесть не дадут. Используют только в корыстных целях.
— Ни в коем случае, — Лариса достала из сумки остатки торта, — подозреваемые от нас не убегут.
— Это точно, — Киселев, до смерти хотевший еще кусочек, махнул рукой. — Садись, ребята. Накормим криминалистику — и за работу.
Судмедэксперт съел свою порцию на удивление быстро. Добавки ему, к сожалению, не досталось: оперативники и Мамонтов подчистили все основательно.
— Орлы, — усмехнулся криминалист, показывая на опустевший стол. — Ладно, теперь к делу. Так вот, Павлов и Толстенко проводили с Тихорецким следственный эксперимент. Результаты меня поразили.
— Чем же, дядя Стас? — Лариса иногда так называла Михалыча.
— Абсолютно всем, — криминалист вытер губы. — По манекенам бил один человек, а убивал другой.
— Ты, Михалыч, говори понятнее, — попросил Скворцов.
— Понятнее? Хорошо. — Судмедэксперт стал объяснять: — Убийца, поразивший насмерть шесть жертв, бил ножом в сердце под углом, словно для удара ему надо было привстать. Наш подозреваемый бил прямо в сердце, параллельно земле.
Присутствующие оторопели.
— А не мог убийца поменять направление? — поинтересовался Павел. — Ведь говорят: человек два раза расписаться одинаково не сумеет.
— Это другое, — пояснил Станислав Михайлович. — Если наш убийца использует два типа ударов, то хотя бы на одном манекене мы бы это заметили. А так перед нами шесть абсолютно одинаковых ударов, и все шесть отличаются от тех, которыми поразили наши жертвы.
Мамонтов побледнел:
