Глава 3
Трол и Арбогаст стояли в главном дворе Сеньории. Здесь было людно. И почти все, кто тут присутствовал, были довольно вычурно, на взгляд Трола, одеты. Хотя и он получал недоумённые взгляды в ответ, а некоторые девицы даже пофыркивали, выражая крайнюю степень непонимания, как этот мужлан и деревенщина оказался при дворе короля Зимногорья.
Приам, знающий обычаи местного чиновничества, ушёл в терем, чтобы добиться аудиенции у кого-нибудь, кто сможет выслушать и «простить» Тролу сражение с людьми Гифрула. Как книжник сказал, сначала он попробует добраться до Переса из Мирама, придворного мага, с которым был, по его словам, дружен.
Тем временем Арбогаст попытался разрешить мучающую его дилемму. Помолчав, повздыхав, он наконец заговорил, поглядывая на Трола с явным неодобрением.
— Ты осознаешь, Трол, что месть… Если то, что ты задумал, является местью… Если является, значит, тебя плохо учили, маль… магистр Трол. Видишь ли, мести нет места на войне.
— Это не месть, это ответный ход, реакция на нападение, — проговорил Трол.
— Ты так думаешь?
— Думаю.
Арбогаст снова вздохнул:
— Хочешь, я пошлю кого-нибудь проверить пещеру? У меня тут десяток рыцарей и в два раза больше прочих солдат.
Он не очень хорошо понимает ситуацию, решил Трол. Он думает, что тут всё спокойно, так, как это выглядит. Но то, как было спланировано и проведено нападение на пещеру и как вдогонку Гифрул принялся охотиться на Трола, свидетельствовало — это не так. Спокойствие и размеренность Кадота, мирный вид жителей и богатство рынков, патрули на улицах, стенах и башнях города, привычная работа в порту, на кораблях и на рыболовецких судах — всё это лишь маскировка. А под этой видимостью покоя тлеет непонятная, опасная искра, которая в любой момент может взметнуться открытым пламенем заговора, восстания, может быть, даже войны.
Трол уже решился объяснить это мастеру Арбогасту, но во двор из дверей Главного чиновничьего управления Сеньории вышел Приам. За ним следовали два человека. Первый был в длинном халате, расшитом серебряной ниткой, какие обычно носят высокопоставленные маги и учёные. Он был очень высок, сутул, длиннобород и ходил с посохом, хотя уверенные движения выдавали в нём немалую силу. Второй был одет, как зажиточный горожанин, но без особенных признаков богатства, невысок, лыс, как хорошо полированный шлем, и гладко выбрит. Он беспричинно улыбался, но в глубине его больших тёмных глаз таилась печаль, которую Трол не взялся бы объяснить.
Когда эти трое людей подошли к Тролу с Арбогастом, первым заговорил лысый:
— Я придворный врач короля Малаха, и меня зовут Ибраил. Я пришёл увидеть того, кто так долбанул Честного по голове, что ему, пожалуй, пару недель нельзя будет встать с постели.
— Визой считается лучшим мечником побережья, — пояснил Арбогаст Тролу. — Теперь у тебя есть определённая слава, маль… мастер Трол.
— И немалая, — поддержал его Приам.
— Побережья? — удивился тот, кто был в длиннополом халате, подходя ближе. — Молодой человек, — видимо, он обращался к Арбогасту, — не обольщайся. Визой является, а не считается, лучшим бойцом, а не просто мечником, и не зимногорского побережья, а всего Мартогена. И даже дальше, до границ Империи.
Лысый врач жизнерадостно кивнул.
— Мастер Перес говорит истинную правду. Три года назад в Кеосе Визой одолел одного за другим шесть лучших бойцов выбранным ими оружием. Кажется, они бились на малых мечах, на больших мечах без щитов, на копьях, на булавах, на тяжёлых алебардах; и последний бой, как мне сказали, проводился голыми руками. Тем удивительней, что ты, Трол…
— Всё, хватит об этом, — сурово пророкотал мастер Перес, — нам нужно спешить.
Они пошли, но не к тому крылу Сеньории, где помещались службы и приказы, а ко дворцу, причём, судя по всему, должны были проникнуть в него через главный, парадный вход.
— Куда мы идём? — спросил Арбогаст.
— Разве я не сказал? — вполне риторически удивился мастер Перес. — Я представлю вас королю.
— Вообще-то такое мелкое дело, как стычка на лесной дороге, может рассмотреть кто- нибудь и рангом помельче. Сантин, например, или Крохан… — заговорил Арбогаст.
— Стоило вам явиться сюда, как в замке поднялась кутерьма, — прервал его Перес. — Обычная, человеческая кутерьма, замешанная на любопытстве. Кроме того, с королём не спорят.
Ну, положим, в некоторых случаях спорить с королём вполне допустимо, подумал Трол. Например, когда он не видит опасности своему королевству, но озвучить эту глубокую идею не успел. К ним подскочили несколько провожатых. Ибраил сразу отстал, видимо, он не любил парадных шествий по дворцу, а потом они оказались в довольно большом зале, где толпилось почти три десятка самых разных людей. Но больше всего было женщин и мужчин, носивших невесомые, декоративные мечи, украшенные самоцветами и сканью.
К ним пробился сильно надушенный человек с бледным лицом, который шёпотом, видимо, не умея говорить в полный голос, произнёс:
— Король ждёт вас, господа.
Дверь раскрылась, Перес, Приам, Трол и Арбогаст вошли в следующий зал, где находился король. Он сидел в большом кресле, установленном на приподнятой части пола, и о чём-то разговаривал с другим бледным человеком, точной копией того, кто приглашал посетителей из приёмной. Одет король был в простой короткополый камзол, какой иногда носят приодевшиеся моряки и отставные лейтенанты, не выслужившие собственных имений и вынужденные доживать при своих господах-командирах.
— Ага, — проговорил король довольно приятным высоким голосом, — вот и вы. Ну, что же с тобой произошло, молодой человек?
Видимо, Трол здорово выделялся на фоне своих спутников, потому что король ни на минуту не засомневался, кому из посетителей следует задать этот вопрос. Трол быстро поклонился и принялся рассказывать, сокращая детали, да так, что в конце концов от его версии, которая, конечно, не являлась ложью, пришлось бы отказаться, находись Трол, например, под присягой. Но для присяги он заготовил другую, более подробную историю.
Вдруг дверь зала с грохотом, от которого оба белолицых помощника короля вздрогнули, распахнулась и в неё даже не вошёл, а ворвался владетель Высокого Бора Гифрул. Ещё не переступив порог помещения, он завопил:
— Не верьте, государь, ни одному слову этого проходимца!
— Почему же? — спокойно удивился король. — И почему так сразу — проходимца?
Спохватившись, Гифрул глубоко поклонился, но, когда он выпрямился, на его лице не осталось и тени желания быть вежливым или спокойным. Он был бледен, зол и очень, очень потен.
— Ты даже не знаешь, что он тут мне рассказал, — проговорил король.
