Ростику показалось, что в городе их организовывал Председатель, то есть Рымолов, а может быть, и не он один. О том, что на заводе идет настоящее сражение, знали все боловские – грохот от пальбы и от взрывов лодок стоял такой, что слышно было за десяток километров, даже в условиях Полдневья.
Ростик очень устал за этот бой, так устал, что к исходу дня не выдержал и прикорнул в утлом окопчике, вырытом на дальних подступах к заводоуправлению и водонапорной башне, примерно там, где во время войн с насекомыми они так обильно уже окропили землю своей кровью. К вящему изумлению Ростика, его авторитет после этого резко возрос. Способность спать на передовой, чуть не во время боя, – оказалась куда лучшим способом доказать свой командирский авторитет, чем придумать трюк со спаренными пушками, снятыми с лодок пурпурных.
Пушки, кстати, появились на заводе очень вовремя. Из них удалось сбить почти три десятка самолетов, главным образом потому, что они привыкли поджимать батальон Достальского сверху и не сразу среагировали на новую угрозу. А когда среагировали, потери их были уже куда как ощутимы, тем более что и ребята лейтенанта быстренько научились снимать пушечки со сбитых лодок. Было похоже, что именно появление этой артиллерии послужило тем аргументом, который переломил исход всей войны.
Разумеется, главная драка шла за металл. Пурпурные подогнали практически все свои лодки и грузили, грузили как сумасшедшие все, что попадалось им под руки. Однажды Ростик увидел даже самолет пурпурных, который волок торчащие более чем на полтора метра рельсины, проседая на левую заднюю опору, как перегруженный «Москвич» мог бы везти доски на дачу.
Вид этих рельсов оказался слишком раздражающим для половины стрелков, и летуна завалили, должно быть, исключительно из-за слишком заметного нахальства.
А вот когда после практически бессонной ночи они все-таки построились и дотопали до аэродрома, подготовившись к новой, не менее жестокой драке, вдруг оказалось, что на всем обширном поле стоят только три разобранные лодки, а самих губисков след простыл. Не очень веря в такой поворот событий, Ростик вместе с Достальским, разделившись на две команды, принялись обходить все поле, то и дело оглядываясь по сторонам, ожидая подвоха.
Но ничего не произошло. Когда стало чуть спокойнее и все понемногу поверили, что пурпурные удрали, вдруг в одном из ангаров кто-то из солдатиков услышал шевеление.
Подготовив весь отряд к бою, послав бойца с докладом к Достальскому, который расхаживал со своими людьми чуть ли не в двух километрах, на противоположной стороне поля, Ростик сам подкрался к весьма внушительным запорам, наложенным на ворота, и скинул их. Потом, толкнув створку, откатился вбок, чтобы не оказаться на линии огня своих же подчиненных.
Но опять ничего не происходило. В ангаре было темно, сухо и очень гулко. Но тихо. Набравшись решительности, Ростик высунул голову за край тонкой железобетонной опоры и заорал:
– Эй, есть тут кто?
Эхо от его голоса прокатилось по пространству как в самых больших цехах вагоноремонтного. Ростик был тут впервые, он и не подозревал, что на их слабеньком, забытом начальством аэродроме оказалось такое роскошное здание.
– А кто тебе нужен? – вдруг послышался из темноты ответ.
И как ни странно, голос с той стороны был знакомым. Ростик не мог вспомнить, кому он принадлежал, но определенно когда-то он с этим человеком уже разговаривал.
– Слушай, я не по телефону встречу подружке назначаю. Я командир батальона и спрашиваю официально – кто тут?
– А как тебя зовут, командир батальона?
Ростик собрался уже было назвать себя, как вдруг тьма внутри ангара ожила, там послышались шуршание, топот множества ног, и на свет стали выходить люди. Все они были безоружны. Впереди, широко расставив руки, шел Ким, измазанный, в крови, чумазый, как, наверное, только техники на аэродромах бывают измазаны, но живой и, по всей видимости, невредимый. Он говорил:
– Раз Гринев тут, значит, наша взяла! Я же говорил!.. – Он полуобернулся назад, что-то доказывая кому-то, кого Ростик не видел.
– Ким! Что тут у вас?
– Нас заперли, приказали сидеть тихо, а не то расстреляют. И принялись хозяйничать на аэродроме…
– Когда это было?
– Часа за три до рассвета.
– Предатели есть?
– Нет, предателей они всех забрали с собой.
Солдаты пошли вперед, помогая людям из ангара выходить. Иных понесли на руках. Некоторые в самом деле были здорово избиты.
Ростик обнял друга, тот скривился от боли. Ростик сразу отступил:
– Ты ранен? Ты в крови…
– Это не моя кровь. Вчера привезли Дондика, капитана безопасности, помнишь его?
– Еще бы.
– Говорят, он пытался партизанить, угнал машину с пулеметом, сбил пару самолетов у
