– Меня никогда не хвалили, даже в детстве. Я не привык к похвалам.
Кошеваров поднял голову, внимательно посмотрел на Ростика, потом тонко улыбнулся.
– Извини, привык, понимаешь, дочь воспитывать. Наверное, с мальчишками все иначе.
Ростик кивнул, извинения были приняты.
– Не знаете, почему меня вызвали?
– На двух или трех самолетах губисков были захвачены карты какие-то… Даже не какие- то, а довольно подробные. И обширные. Вот Рымолов и предложил задействовать тебя, как нашего главного, остающегося в деле разведчика. Но сейчас, – он внимательно посмотрел на Ростика, – принято решение эти карты пока изучать, а не проверять, и за дело взялись теоретики, так сказать.
– Кто именно?
– Перегуда. – Кошеваров помолчал, потер забинтованную правую руку. – Имей в виду, я тебе это неофициально рассказываю, по-соседски, так сказать.
– Спасибо, – ответил Ростик.
Начальство разных рангов наконец-то стало собираться. Пожалуй, уже можно было и не продолжать разговор, а втягиваться в кабинет, но Ростик все-таки спросил:
– Что у вас с рукой?
– Это? – Кошеваров рассмотрел свою перевязанную руку, словно впервые ее увидел. – Ампутировали, по кисти.
– Ампутация? А я думал, даже не перелом, раз нет гипса.
– Нет, вчистую, до самого запястья. Учусь писать левой.
– И где вас так?
Кошеваров поморщился, потом хлопнул Ростика по плечу и предложил:
– Вояка из меня получился, сам видишь, не очень толковый. В первом же бою, когда они только налетели, едва ли не первым же выстрелом…
Они вошли в кабинет Рымолова. Тот сидел на своем месте и поочередно здоровался со всеми, кто подходил к его столу.
– Хорошо, хоть жив остался, – продолжал бывший мэр. – Кажется, так принято говорить в подобных случаях.
– Но ведь вам же больно, наверное? И работать трудно.
– Сидеть дома не могу. Сегодня второй день, как выпросился на работу. Его, – он сдержанно кивнул на Рымолова, – едва уговорил, все талдычит, что мне нужно подлечиться.
С этими словами он отошел, и Ростик устроился на вполне удобном стуле у самой стены, где было тесновато, но уютнее, чем на виду у начальства.
По сравнению с первыми заседаниями в этом же кабинете сразу после нашествия саранчи, изменения произошли разительные. Появились два отменных стола, поставленные традиционной литерой Т, с хозяином кабинета вместо верхней точки над ней. Вдоль стен для посетителей ранга Ростика были расставлены широкие креслица с сиденьями из очень хорошего, плотного дерматина. Окна были все вымыты и сверкали привычным полуденным солнцем. Вдоль узкой стены, у потайной двери в личную комнату, стояла пара шкафов. В них были книги. И карты.
Эти рулоны из очень плотной синеватой бумаги, поставленные на торцы, вложенные одна в другую, могли быть только трофейными картами. Ростику жутко захотелось наплевать на приличия и заглянуть хоть в одну из них, но он все-таки усмирил себя и остался сидеть.
Среди присутствующих практически не было незнакомых лиц. Хотя, по сравнению с обычным заседанием, их было существенно больше. Впрочем, теперь Ростик не знал, кто является завсегдатаем этих посиделок, а кого приглашают лишь время от времени.
Вот, например, Вершигора. Его «Известка» давно уже закрылась, но он все равно крутился около этого кабинета, как будто не умел ничего другого, а может, и вправду не умел?
Или, например, Тамара. Ростик точно знал, что его дражайшую тещу не очень-то часто теперь приглашают к обсуждению серьезных проблем, но все-таки сегодня она присутствовала. Так или иначе, Ростику знать все эти нюансы было необязательно, до положения канцелярской крысы он пока не упал… Или не поднялся?
– Так, – Рымолов долгим взглядом обвел кабинет, лица присутствующих. Заседание началось. – Будем трогать, как говорят машинисты. Дондика нет… Значит, – голос Председателя стал задумчивым, словно бы он обращался к себе самому, – его еще не выписали из больницы. Обещал быть, но не пришел, выходит, что плох. Жаль.
– Имейте совесть, Андрей Арсеньевич, – заговорила мама. Ростик даже обернулся на ее голос, а он и не заметил, что она тоже тут. – Всего-то десять дней прошло, как он получил свои раны. А вы…
– Нет, я с медициной не спорю, – поднял руки Рымолов. – Просто работы очень много. Ладно, начнем по порядку. Тамара, что у вас?
Теща даже вставать не стала, с места принялась докладывать:
– С продуктами питания проблем не будет. Никаких. Пожалуй, наоборот, появился
