Неожиданно из середины толпы поднялся человек — должно быть, он встал на бочку. Лотар присмотрелся и не поверил своим глазам — это был Капис, княжеский лекарь. Удивительно было то, что он вообще участвовал в этой сходке, но ещё более странно — что он, похоже, верховодил происходящим.
— Народ! — заорал Капис, обращаясь неизвестно к кому. — Я знаю правду, хотя её и скрывают от вас, жителей славного вольного города Мирама. Я знаю, что происходит! И хочу, чтобы вы тоже знали.
— Говори! — завопил кто-то из толпы. Если это не срепетировано заранее, то действует он неплохо, решил Лотар.
— Народ, никто из нас не хочет умирать. Каждый должен делать своё дело: торговец — торговать, воин — защищать город, а мореход — ходить по морю!
— Правильно! — раздался чей-то пьяненький бас, в котором отчётливо ощущался пивной дух, неизвестно — то ли вчера слишком много выпил, то ли сегодня слишком рано начал.
— Но когда власть бездействует и никто не знает, что делать, каждый должен защитить себя сам. Чтобы всё стало по-прежнему, нужно победить врага. Нужно его поймать, схватить и расправиться с ним, как он мечтает расправиться с каждым из нас!..
Теперь толпа уже не роптала, она бурлила, стала истеричной и глухой к голосу разума. Теперь эти люди, обычно не способные резать даже живую рыбу, перепоручая это занятие служанке, готовы были забыть о доброте.
— Народ, — Капис поднял вверх руки, — я знаю теперь, кто наш враг!
— Говори!
— Мы слушаем тебя! — орал кто-то из другой части толпы.
— Наш враг — тот, кто виновен в появлении собак, кто сегодня ночью привёл их к городу… Он живёт здесь!!!
Широким жестом балаганного трагика Капис указал вытянутой рукой на дом, который Гергос назвал домом воеводы Сошура. Это произвело на толпу впечатление.
Более того, это произвело впечатление и на Лотара. Не может быть, решил он. Этот лекаришка или увлёкся, или преследует какие-то свои, загадочные пока цели.
— Да, да, не робейте, ребята! — орал тем временем Капис. — Я знаю, что говорю. Его видели ночью со слугами у стен города. Он закапывал что-то, что должно погубить город и всех нас. Я могу назвать имена стражников, которые открывали ему потайную калитку, могу сослаться на капитана дружинников Гергоса, который знает, что произошло, и всё-таки молчит. Почему молчит? Придёт время, мы спросим, а пока…
Капис умолк и снова драматично протянул руку к дому Сошура. Как ни смешон он был сейчас, похоже, всё-таки он знал, что делал. Толпа качнулась. Люди поверили Капису, им стало казаться, что вот прямо сейчас они могут искоренить угрозу для города, расправившись с воеводой.
Это было уже серьёзно. Лотар схватил в охапку одежду, выстиранную и аккуратно развешанную на спинке высокого стула, и вернулся к окну. Не отрывая глаз от того, что происходило на площади, он стал лихорадочно одеваться. Путался, кряхтел от боли, морщился от собственной неловкости, но одевался, стараясь успеть… Куда? Лотар и сам не знал, но понимал, что происходит что-то очень нехорошее, что пора останавливать силой.
Толпа перешла к действию. Конечно, двигалась она суматошно, но могла натворить много бед.
К тому же слуги Сошура действовали ещё более неловко. Кто-то из них попытался закрыть ставни на втором этаже дома, но, увидев разъярённую толпу, бросил всё и убежал, выпрыгнув из окна, под зычное улюлюканье каких-то толстых баб.
Второй слуга появился в окне небольшой башенки и выстрелил в толпу из лука. Его тут же погребли под градом камней.
Толпа, распалясь этой первой кровью, ломанулась к двери. Кто-то вынырнул с небольшим, но ухватистым топором, принесённым, должно быть, из ближайшей мясной лавки, довольно ловко и сильно прихватил топорище и нанёс первый удар.
Лотар был одет. Теперь нужно найти перевязь с Гвинедом и кинжалом. Он оглянулся на колышек над кроватью, куда обычно вешал оружие, но клинков там не было. Он перевернул матрац, потому что у Рубоса, который его вчера, наверное, раздевал, была привычка класть оружие под себя. Так и есть, меч и кинжал, нечищенные и почти безобразные от налипшей на них грязи, лежали в изголовье кровати. Лотар схватил оружие и лихорадочно стал шнуровать ремни.
Дверь в доме воеводы треснула. Толпа качнулась и выдавила её. Десятка три мужчин и женщин тут же исчезли в тереме, но большая часть осталась ждать.
Внутри терема кто-то истошно завопил. Потом Лотар увидел, как с заднего двора терема в воздух поднялись клубы дыма. Похоже, терем подожгли.
Дверь в комнату распахнулась, и вошёл Рубос. Он был потный и злой. На правом кулаке виднелись свежие ссадины и чья-то кровь.
— Ты чего? — спросил его Лотар.
— Дрался, да разве теперь их кулаками остановишь? — Мирамец обречённо махнул рукой.
— Князь-то где?
— Мне и самому хотелось бы знать.
Неожиданно по толпе прокатился полувздох-полувой. На крыльцо вывалилась дюжина мужиков, которые толкали в спину воеводу. Он был в одной рубашке и лёгких домашних портах. Рубашка уже была порвана, а на полном, не очень мужественном лице Сошура расплывался синяк.
— Вот он, ату его! — завопил тот же голос, что всё время поддерживал Каписа.
Лотар оглянулся — лекарь уже исчез. Он сделал своё дело и пропал, чтобы в случае разбирательства сказать, что не участвовал в нападении на дом воеводы.
Неожиданно главные ворота княжеского терема распахнулись. На высокое крыльцо вышел князь. Он был одет почти так же небрежно, как Сошур. Рядом уже стояли Гергос и Светока. За ними на крыльцо вышли и тут же стали полукольцом семь стражников. Они были бледны, устали и плохо понимали, что происходит, но от их присутствия становилось как-то спокойнее.
Кто-то толкнул Сошура в спину так, что воевода чуть не слетел с крыльца, но толпа не дала ему упасть. И он оказался в гуще людей.
— Ну что, воевода, поймали тебя?!
— Люди, — тонко и пронзительно заголосил Сошур, — я не виноват в том, что собаки появились у Мирама! Я только пытался отвадить их…
— Говорят, ты приворотное зелье покупал, каналья!
— Вчера вечером я купил отравы, чтобы убить собак. Так пастухи поступают с теми псами, которые дерут их овец. Люди, я не предавал вас!
— А что твои слуги зарывали у стен прошедшей ночью?
— А то и зарывали, что эти псы должны были сожрать — камни и валуны, облитые отравой…
Так это же он от меня слышал, что они жрут камни, подумал Лотар. И решил действовать…
Князь наконец понял, что происходит, сделал решительный жест рукой. Даже на таком расстоянии Лотар не сомневался, что он приказал очистить площадь и освободить Сошура. Что же, пока всё было правильно. Может, воевода ещё и выкрутится, не та это толпа, чтобы
