пришли с ним и никуда, похоже, не собирались уходить. По крайней мере, не сразу.
– Рассказывайте.
Ростик нехотя и очень коротко, в две фразы, рассказал, что произошло. Пестель слушал его с большой заинтересованностью.
– Говоришь, втроем почувствовали? – спросил он.
– Мне так показалось, – отозвался Ростик.
– И это могло за ним, – капитан кивнул на биолога, – охотиться?
Молчание оказалось самым красноречивым подтверждением. Пестель, который очень удивился поднятой суматохе, поежился.
– М-да, – промычал один из солдатиков, – мне бы такое чутье. Пошли, ребята, обойдем посты еще раз, может, кто-то из наших тоже заметил.
Ростик почему-то с грустью подумал, что он для этих ребят уже не «наш». А может быть, это и правильно, ему же меньше объяснять, когда придется отдавать приказы.
– Ладно, – кивнул капитан то ли солдатам, то ли продолжая какой-то свой внутренний монолог, и обратился к Пестелю: – У тебя что?
Пестель толково, уже без особых восторгов доложил о своих открытиях. Капитан только сквозь зубы воздух втянул.
– Молодец. Была бы Государственная премия, я бы тебя… Как добывать этот металл из самих ракушек?
– Из моллюсков? Очень просто, как из простой руды. Правда, я плохо представляю себе плавильную печь, но…
– Тебе и необязательно. У нас для этого есть Казаринов. Все, ребята, пошли работать. Все равно рассвет уже скоро.
Капитан, конечно, был прав. Если уж поднялся в городе такой переполох, то лучше использовать его для работы.
Подняв на полтора часа раньше срока поваров, капитан приказал им готовить завтрак, потом быстро и решительно, хотя раньше этим не занимался, собрал экипажи трех лодок и выслал их в море, едва включилось солнце. Задание было простым – собрать как можно больше моллюсков для попытки выплавлять из них металл. Как из руды.
Часть IV
Металл Полдневья
Глава 19
Работы оказалось много, потому что капитану хотелось получить результат как можно быстрее. И в общем, ребята, навалившись, обернулись в рекордные сроки. Уже к обеду того же дня вернулись две лодки, набитые раковинами под завязку, а часам к трем – и третья, которая ходила дальше всех.
Почти в половине раковин оказались металлические градины, примерно в каждой двадцатой, как признался Пестель, оказалось по две штуки, а очень редко встречалось три или даже больше, но в таком случае они были не очень большими. Всю добычу, чтобы не устраивать испытание для обоняния, выгрузили за городом, у холмов, зайдя туда по речке, из которой выше по течению на пару километров брали пресную воду и где Казаринов получил приказ устроить испытательную плавильную печь.
Здесь вонь была не страшна для тех жителей Одессы, которые не участвовали напрямую в новом проекте. А иногда запах становился просто нестерпимым, особенно когда часть моллюсков вместо того, чтобы высыхать, вдруг стала подгнивать снизу. Пестель, как общепризнанное светило не только биологии, но и медицины, как-то признался Ростику, что его вызывали уже на четыре случая, когда от запаха работавшим над печью ребятам становилось плохо. Девушки почему-то это неудобство переносили спокойнее.
Как ни странно, но приказ сделать небольшую плавильню Казаринов воспринял с большим энтузиазмом. Он вытребовал себе кучу народа и принялся изготавливать из окрестной глины кирпичи трех разных сортов и размеров. Потом изрядное время просидел в теньке, в стороне от всех, рисуя что-то прутиком на песке. Напряжение этого творческого инженерного поиска было таково, что как-то он даже попытался объяснить Ростику принцип получения лакричного железа, но разведчика это не заинтересовало.
Плавильную печь сделали к концу недели, работая круглые сутки в две смены по десять местных часов каждая. Не дав кирпичам даже толком просохнуть, подключили мехи, сшитые из кож тех шакалов, которых настреляли раньше и которых непонятно зачем препарировал Пестель. Как оказалось, под панцирными пластинами, толщина которых достигала иногда сантиметра, оставалась довольно приятная на ощупь кожица, не идущая ни в какое сравнение с той, что Квадратный с Ростиком добыли из трехгорбых жирафов весной. Даже без обработки она не ломалась и вполне поддавалась шитью.
Большая часть народа теперь ходила в море, некоторых крестьян оторвали от их ненапряженного, но по необходимости повседневного труда и попросили натаскать как можно больше топлива. То и дело подключали к работе даже солдат, что очень не нравилось Квадратному, который не уставал возмущаться и объяснять, что держать усталых, навкалывавшихся за день солдат на постах – неправильно. Но капитан в запале его не слушал.
Расхаживая вокруг печи, которую топили, чтобы просушить ее внутренние слои, глядя на дым, который поднимался до самых небес, Дондик с непонятным удовлетворением говорил:
– Эх, ребята, вы не понимаете, что наше открытие может тут значить. Это же самая главная проблема – металл. Чтобы не уродоваться с аквалангами, построим помпы, сделаем из оргалита и кожи маски, ласты, будем доставать металл со дна как легкие водолазы. А
