такой способностью видеть несуществующее ему нужно податься или в иллюзионисты, или в ответственные компартийные деятели.
Хворост понял, что нужно делать, после третьего объяснения. А леер согласился поймать только после пятого. Наконец Рост привязал к лееру какую-то деревяшку и зашвырнул ее башенному стрелку Хвороста, а когда тот догадался принять конец, попросту отпустил свою бухточку. Потом они направились к берегу бегимлеси.
Все-таки у Кима душа была неспокойна. Такую сложную операцию, как буксировка, Хворост определенно еще не совершал, и тут за ним нужен был глаз да глаз. Правда, Ростик никак не мог взять в толк, чем Ким мог помочь собрату-летуну, если этот собрат в чем-либо напортачит, но это была как раз та подробность, выяснять которую не хотелось.
И, в общем, опасались они зря. Не успели дойти до берега, как Ростик из своей стеклянной башенки, в которую вернулся с кормы, увидел, что леер с «Калошей» на другом конце нормально двинулся за ними следом. Чтобы подвести итог операции, Ростик высказался:
– Можно считать, разведывательный поход по поиску пропавших ребят завершен провалом.
– Почему? – отозвался Ким, впрочем, довольно угрюмо. – Если по-настоящему их искать, тогда только на берегу еще и остался шанс найти кого-нибудь.
– От берега до «Калоши», когда мы ее подобрали, было больше двадцати километров. Течений тут нет, следовательно…
– Может, кто-нибудь вплавь добрался.
Ростик покачал головой.
– Атаку из-под воды на наших они устроили на редкость эффективно, а уходящего вплавь противника почему-то не добили? Что-то не верится.
– Интересно, – раздумчиво ответил Ким, – почему ты решил, что атака была из-под воды? Может, с неба?
– С неба добить пловца еще проще. Зависни на антиграве, он сам захлебнется в вихрях и водоворотах.
– Ладно, что без толку болтать, все равно берег нужно обследовать.
– Нужно, – согласился Ростик, – если нам позволят.
Дальше они летели молча. У обоих осталось неприятное чувство после этого разговора – слишком явственно каждый осознавал, что в словах друга тоже есть немалая часть правды. Во всем виноват этот берег, решил Ростик, когда они пересекли кромку воды. Слишком уж здесь одиноко. И хотя тут не было ничего угрожающего, и пока неясно было, куда стрелял Хворост, ему все представлялось здесь неуютным и непонятным.
Вдруг между витых кривоватых деревьев мелькнуло что-то очень большое, с широкой, какой-то ненастоящей тенью. Рост схватил бинокль, но даже не успел поднести его к глазам. Потому что и так стало видно – это была птица, отдаленно похожая на страуса, только с очень мощными и длинными крыльями. Размеры ее казались невероятными даже с высоты. И этот страус бежал все быстрее и быстрее… И вдруг стало ясно, что он разгоняется, – вырвавшись на относительно свободное пространство, распростер крылья, взмахнул ими и взлетел. Но не это было главное. На шее у него сидел…
Вот тут-то Ростик даже замычал от обуревающих его чувств, хотя позже уверял, что просто хотел привлечь к происходящему внимание Кима. А может, и вправду хотел… Он поднял бинокль, всмотрелся, напрягая глаза так, что едва искры не засверкали, и все понял.
Да, это был бегимлеси, крупный, с очень лихой, какой-то всаднической посадкой и в очень странных доспехах. На голове у него был почти куполообразный полетный шлем, вылепленный из какого-то прозрачного материала, на ногах и крыльях-руках были щитки зализанной, словно у спортивного мотоциклиста, формы, а грудь и спину закрывало что-то остроугольное, будто он пытался на детский утренник нарядиться небольшим ледоколом.
– Ким, видишь?
– И что мы теперь делаем? – спросил пилот почти спокойно.
– Держись-ка ближе к берегу.
– Только не стреляй первым.
– Что я – чокнутый, войну начинать? Этого нам еще не хватало!
Но ситуация с войной от Ростика, кажется, уже не зависела. Не успели они отойти к морю, как с едва различимых проплешин между деревьями взлетело еще пять летунов… Нет, больше, гораздо больше.
– Сколько у нас теперь этих пташек? – спросил Ким, которому не весь кормовой обзор был доступен.
– Я думаю, штук тридцать, и все с наездниками.
Ким чуть повернул, теперь он старался прикрыть «Калошу». Как удачно получилось, что Хворост осторожничал и не успел слишком близко подойти к берегу, решил Рост. Почему-то у него не возникало сомнения, что тяжелые летающие страусы не очень хорошие летуны и будут опасаться уходить далеко от берега, где посадка в принципе невозможна. Почему-то ему казалось, что плавают они хуже, чем летают.
Хворост, а может, и капитан уже заметили, что Ким возвращается, так сказать, не в одиночку, поэтому они стали поворачивать, и из-под днища «Калоши» полетели брызги.
– Быстро Хворост сориентировался, – признал Ростик.