просто подносила то, что было нужно, а после одежды – ружье и даже заряженную ракетницу отыскала в его горой сваленной амуниции.
Лада смотрела на эту суету несколько скептически. Наконец поинтересовалась:
– Это то, чего ты ждал?
– Дорогу к этому шесту Манауш тебе сообщил?
– Я все окрестности теперь, как свою ладонь, знаю.
В палатку ввалилась целая компания. Смага, неизменный теперь при нем Катериничев, Футболист-Израилев, которого Рост после нападения на Изыльметьева примечал отдельно, Ромка и даже Яха Якобсон. Возможно, как второй пилот, замена для Израилева, хотя бы на время.
– Мне уже доложили, – зачастил Смага, он так торопился, что даже немного запыхался. Ну, не умеет человек рассчитывать, не понимает, что лучше бы Роста встретить у летающих лодок, а не тут. – Ты лучше вот что… Возьми не маленькую лодочку, а солидный, вооруженный антиграв. Вдруг…
– Типун тебе на язык, – отчетливо проговорила Лада.
– Ну, я же за тебя отвечаю, – «нашелся» Смага.
Ростик окинул его глубокомысленным взглядом, Смага отступил на полшага, даже он понял, что мог бы сказать Ростик. А сказать он мог бы многое, потому что, когда он предложил идти к этому лесу всем вместе, всем караваном, так сказать, показать местным дварам, кто они, сколько их, и даже предположительно обозначить их возможности, Смага взвился под потолок. Он даже пытался кричать, слегка брызгая слюнями.
Его аргумент сводился к тому, что прежде-то Ростик хотел направиться к лесу отдельным, почти безопасным для остального каравана посольством. А потом, когда они находились уже на кромке плато, разведанного во время памятного полета с Ладой, он вдруг понял, это может быть ошибкой, не слишком значимой, но все-таки… И предложил идти всем лагерем под лес.
А впрочем, возможно, Ростик был тут не слишком… справедлив. Крик поднимали все, кто только мог, и высказывалась гора сомнений пополам с аргументами – дельными и не слишком, – но все-таки он одолел всех, даже не доказал, а просто настоял на своем.
Вот теперь-то они тут и стояли в ожидании. Вернее, уже дождались.
Рост проверил свою пушку, вставил новые, не слишком отсыревшие патроны, которые в этих зимних туманах оказывались не очень-то надежными, похлопал Василису по плечу в знак благодарности. Смага следил за ними хмуро, потом почему-то проговорил:
– Гринев, взгляд у тебя стал… Ты так на дваров не смотри, а то пальнут.
Ого, он даже шутить пытается. Или это была не шутка? Странно, что остальные не воспринимали всякие Ростиковы «выражения» лица, а этот… Стоп, он же просто повторяет чьи-то слова. Да, так и есть. Ну а то, что они его обсуждают как командира – обычное дело, ничего страшного в этом нет.
То, как легко Ростик об этом догадался, показало, что он будет в отличной форме, когда дело дойдет до переговоров. Может, даже приступ всезнания у него возникнет или еще что- нибудь столь же ценное. Только бы прежде времени не случилось, тогда можно и испортить все дело.
– Со мной Лада и Яха. На пушке – Футболист.
– Загребных я, пожалуй, двух возьму, – медленно проговорила Лада. – Микрала и Чераку, – она повернулась к Ростику, – ты с ним не летал, кажется, а он выносливый, как буйвол.
– Не летал, – отозвался Рост, – но знаю.
Черак был п'током, одним из тех, кого присоветовал использовать Манауш, знающий всех, кто когда-то имел отношение к антигравам. Причина была понятна, летать приходилось много, иногда очень много, вот штатные загребные и не справлялись. К счастью, среди пурпурных было немало п'токов, которых раньше уже использовали в таком качестве, а на полетную норму питания перейти из них были согласны почти все. Даже Манауш приобрел себе замену, как бы собственного второго пилота, такого же, как и сам, мускулистого и внешне невыразительного г'мета. Но в воздухе этот самый парень, которого почему-то среди людей прозвали Кучером, работал совершенно невероятным образом, у него даже Лада пробовала учиться. И как-то под вечер выразилась в том смысле, что жалко, что Кима тут нет, он бы мог повторить эти трюки. Подразумевая при этом, что остальные пилоты на это повторение не способны.
– Может, вместо меня Кучера возьмете? – спросил Яха. – А то я ведь с бортовых пушек стрелять почти не умею.
– Я умею, – буркнула Лада.
– А если…
– Все, – вмешался Ростик. – Тут важно будет не стрелять, а доложить потом, что произошло, если произойдет… Поэтому – ты.
Рост уже давно понял, что Яха, несмотря на желание всегда держаться сзади, в тени, на третьих ролях, непревзойденный наблюдатель.
Они взлетели с назначенным экипажем. Рост сидел на мешках с топливными таблетками в корме, придерживал свое ружьецо, даже не думал ни о чем, что тоже было неплохо, потому что это подразумевало возможность собраться позже. Когда будет нужно и наилучшим образом.
Долетели быстро. Лада не подвела, отыскала выставленный среди не слишком высоких деревьев шест с красной тряпочкой с первого же раза, даже по курсу, кажется, не