бы ротный, вмиг перепахали бы подозрительный участок, от пауков и их возможной норы только воспоминания бы остались. Но чего не было, того не было.
– Ты там наблюдателей поставь, поглазастей, – предложил он. – А я вечером доложу начальству, антигравы этот сектор придавят сверху бомбами.
– Они все реже к нам залетают, – вдруг вмешалась девица, которая так и не отстала от Ростика.
– Правильно, – согласился Рост. – Значит, у нас дела обстоят хорошо, а есть другие места, где приходится хуже.
– Воевать нужно уметь, – буркнула вдруг девица, – тогда и мест, где похуже, не останется.
– Вот дорастешь до генерала, тогда и будешь с критикой лезть, – не удержался Ростик. И чтобы подчеркнуть свой начальственный тон, поправил на девице каску. – И эту штуку покрась в серый цвет. Ведь знаешь же, что по шлемам и каскам пауки в первую очередь палят.
Действительно, стоило комши заприметить над стенами что-то похожее на металлический шлем от доспехов против борыма, который некоторые особо умные бойцы использовали в бою, или хотя бы старую армейскую каску, которых осталось в Городе довольно много, как они принимались долбить туда изо всех стволов. Поэтому Ростик каску не носил. Да и ориентироваться без этой… экипировки было легче, хотя мама, пару раз заглянувшая на его участок, здорово ругалась. В том смысле, что большая часть ранений или смертей получалась от попадания в голову. Лишь у здоровенных п'токов, как было с четверть часа назад, иногда ранения оказывались на уровне груди, но это возникало потому, что им высота бруствера на стенах была все-таки мала, вот они и страдали. Из-за этого их все чаще приходилось использовать позади, для подноски патронов и продуктов. Но находились и такие, кто был с этим не согласен… А жаль, потому что в большого и медлительного пурпурного гиганта попасть было проще, их вообще в батальоне Роста почти не осталось.
– А ты, Гринев, дорастешь до маляра, я так и быть, позволю тебе мою каску разрисовать.
– Че-его? – удивился Ростик.
– Ладно, ладно, – заговорил Дорман, подталкивая девицу к выходу из бастиончика. Справившись с ней, он повернулся к Росту: – Это же Дора Нудельман, она и так славится… сложным характером, а теперь и вовсе…
– Что значит – «вовсе»?
– Нуделя в начале боя подстрелили, в госпиталь отправил. – Дорман вздохнул. – Так что мне, командир, нужен новый зам по роте. У меня среди этих салажат… – Дорман небрежно кивнул куда-то в сторону продолжения своей стены, где бились его ребята, – кандидатуры нет. – Внезапно он воодушевился. – И имей в виду, осталось душ семьдесят всего. Подкрепления бы мне… К тому же из них чуть не три десятка пурпурных. А волосатики, сам знаешь, воюют так, что их или стреляют, или они вообще не знают, как подойти к ружью.
Ростик только головой покрутил.
– Дорман, сколько раз тебе говорилось, у тебя лучший мой состав. В других ротах не более твоего, в тылу резервов за эти две недели, что пауки нас… утюжат, тоже не осталось. Откуда я достану тебе пополнение?
– У начальства – вот откуда, – с еврейским ехидством, раздражающим иногда больше, чем бессмысленные споры, высказался Дорман.
Но Ростик его уже не слушал. Он высматривал поле боя, и вовремя. Потому что бой затихал, где-то еще стреляли довольно плотно, но это было не так опасно, как четверть часа назад. Это уже было скорее нервическое – люди догоняли выстрелами отходящих пауков, а не отбивались от них.
– И учти, командир, у меня тут выступ… Мне полагалось бы роты полторы, а не тот огрызок, которым я сейчас воюю. Мне…
– Тихо, – попросил Рост, и Дорман сразу умолк, тоже прислушался.
Теперь бой кипел в стороне завода, но вот на самом ли заводе или ближе к стенам – Ростик сообразить не мог. А ведь полагалось бы ему и на слух понимать, что и где происходит. Может, ребятам помощь нужна, и стоило выслать туда взвод под началом толкового и бойкого сержанта?.. Но скорее всего нет, пока следовало ждать, иногда пауки сразу после деланого отхода вдруг бросались вперед. Тогда Ростику каждый взвод будет нужен, не считая, конечно, необходимости маневрировать силами в собственном секторе. Все-таки следовало исполнять свою задачу, с непрошеной помощью к соседям не лезть – дорого могло обойтись.
– Отбились на этот раз, – сказал Дорман, аккуратно укладывая огнемет около стены. И повысил голос: – Шалаев, посмотри, сколько у нас еще топлива для огнемета осталось.
Откуда-то высунулась чумазая и усатая физиономия возрастного, лет за сорок, солдатика в синем рабочем ватнике, он мутно осмотрелся, кивнул и куда-то исчез.
– Так, – сказал Рост, – приводи роту в порядок, а я пройдусь по стенам.
Он сходил в центральную роту, где и встретил бой, затем на левый фланг. Пулемет оттуда уже куда-то увели, видимо, на самом деле были места, где он требовался больше. Потери у роты на этот раз оказались незначительными, хотя там все равно недосчитались почти двадцати человек убитыми и с десяток ранеными, которых отправляли в госпиталь.
А ведь и впрямь придется теперь пополнения просить, думал Ростик, спускаясь к себе, в ближайший к стене домик. Когда-то тут жили старики, муж с женой, Ростик теперь даже не мог вспомнить их фамилии. Они погибли во время первой атаки борыма. Потом дом стал разрушаться, как-то незаметно в нем поселились пурпурные, а когда вокруг Города стали возводить стены, он оказался в черте обороны и его слегка обновили. В домике пахло сырой ветошью, хотя, кроме голых стен, там почти ничего и не осталось, но его можно было
