Я, наверное, выглядела жалко. Иначе как объяснить, что вместо холодной презрительной усмешки, которой обычно одаривал меня Стронг, я поймала на себе его нежный взгляд, наполненный неподдельным состраданием.
– Я смотрю, у вас тут авария. Люди погибли, – сказал он ровным голосом.
Шеф уставился на англичанина с нескрываемым удивлением. Видимо, инцидент тоже не прошел для него даром и сейчас он соображал так же плохо, как и я. Наконец он произнес:
– Парень, тебе пора идти. Мы тут сами разберемся.
Татуированный охранник молчал, пристально разглядывая Роберта.
– У вас тут девушка вся в крови. Ей нужна срочная помощь. Давайте я отвезу ее в больницу, – миролюбиво предложил Роберт, будто не услышав собеседника.
Он двинулся ко мне и протянул руку, чтобы помочь мне подняться. В это же мгновенье его ударили в грудь – мужик с татуировками явно не одобрил намерения Стронга отвезти меня к врачу. Англичанин поморщился, но не согнулся, как должен был. Как ни крути, а у его обидчика были тяжелые кулаки размером с небольшой арбуз. Роберт сделал еще один шаг ко мне и улыбнулся, поразив меня до глубины души: настолько неожиданной была его улыбка здесь, среди разбитых машин, окровавленных трупов и толпы головорезов.
Вдруг что-то хлопнуло у него за спиной. «Стреляли!» – поняла я. Медленно, как во сне, я вытянула голову, и по смотрела туда, откуда раздался звук. Стрелявший, крупный парень с некрасивым бледным лицом, держал в вытянутой руке пистолет. Он во все глаза смотрел на спину Стронга, в которую целился и почему-то не попал. Было видно, что он удивлен, ведь Роб стоял всего в паре метров от него. Охранник, приученный разить мишень со ста метров, не смог расстрелять человека в упор.
Все изумленно смотрели на Стронга. Мой спаситель воспользовался затянувшейся паузой, наклонился ко мне и тихо сказал:
– Быстро уходи.
– Я не могу, меня ноги не слушаются, – так же тихо ответила я.
– Тогда ползи и спрячься за какую-нибудь машину. Здесь сейчас будет жарко.
Вся компания безмолвно наблюдала за нами, никто не шевелился. Я стала послушно уползать к дымящемуся джипу. Меня не задержали. Все взгляды были обращены к Роберту.
– Он че, в бронежилете? – нарушил молчание кто-то из охранников.
– Да нет вроде, – ответили ему, – вон, рубашка расстегнута.
Я посмотрела на Роберта – он умудрялся ослепительно выглядеть даже в непростых ситуациях. На нем были простые синие джинсы и белая рубашка навыпуск. Пуговицы действительно были расстегнуты, обнажая красивую мускулистую грудь.
– А чего от него пуля отскочила? – по-детски спросил тот же голос сзади.
– А вы попробуйте еще раз, – вдруг спокойно ответил длинноволосый.
Дальше все происходило как на ускоренном просмотре. Охранники отошли от Стронга шага на три, взяв его в плотное кольцо. В это же время длинноволосый и шеф отделились от толпы и быстро пошли к неповрежденному джипу. Я ожидала, что длинноволосый сядет за руль и увезет Вадима Олеговича, но они оба оставались рядом с машиной, просто наблюдая. Парни были удивительно спокойны, даже слишком, учитывая всю неправдоподобность ситуации.
В Роберта стреляли из пяти стволов, почти в упор. Он продолжал стоять, и его побелевшее лицо, казалось, превратилось в ледяную маску. Он не шевелился, принимая на себя шквал огня.
Из пистолетов, нацеленных на Стронга, вылетали пули. Достигнув своей цели, они не пробивали тело, а рикошетом отлетали обратно. Некоторые пули сплющивались и падали на землю. Было ощущение, что охрана пытается пробить бетонную стену. Все это выглядело настолько дико, что я уже ничему не удивлялась, вся превратившись в слух, ощущая почти на клеточном уровне происходящее рядом. Казалось, мне даже слышно было позвякивание пуль, скрежет и тихий шепот:
– Твою мать… Это что?
Скоро патроны в стволах закончились. Теперь парни в костюмах молча смотрели на Стронга, он же наблюдал за боссом и татуированным.
Молчание длилось целую вечность. Наконец Роберт обратился к Вадиму:
– Пацанов своих отпусти, молодые, жалко их.
«Да они старше его лет на десять, – машинально подумала я. – Нашел молодых!»
– О себе позаботься, – ответил татуированный. – Мужики!
Охрана очнулась; каждый из них постарался принять более устойчивое положение, готовясь к атаке. Я невольно отметила про себя, что персонал очкарика отлично вышколен.
Стронг насмешливо наблюдал за ними – внешне абсолютно расслабленный.
Наконец бугай, хамивший мне в бассейне, решил выступить против Роберта. У него было зверское выражение лица, но глаза – как у перепуганного мальчишки. Он явно сомневался, что справится с противником. Бритоголовый двинулся на Стронга и уже занес кулак, чтобы ударить, но был остановлен легким движением руки. Тыльной стороной ладони Роберт по диагонали коснулся шеи своего противника, дотронувшись до мочки его левого уха, и тут же брезгливо отдернул ладонь. Громила ухнул и повалился навзничь. На земле он пару раз дернулся и затих. Бритая голова неестественно вывернулась набок, и я увидела его лицо: этот человек был мертв, окончательно и безвозвратно.
Роберт стоял и смотрел на других. В его взгляде по-прежнему читалось спокойствие, но в глазах появился стальной блеск.
– Он погиб, – отчетливо произнес Стронг, – если не хотите последовать его примеру, уходите.
Парни замерли в нерешительности, будто обдумывая его слова.
– Работать! – вдруг заорал Вадим Олегович, глядя на общее замешательство.
Охрана опять вошла в боевой режим, и на Стронга с разных сторон кинулись трое. Один из них сразу отлетел в сторону метра на три и уже не поднялся. Он корчился на земле и кричал от боли. Я уже ничему не удивлялась, хотя в голове не укладывалось, как этому стокилограммовому качку мог повредить легкий удар ногой, больше похожий на балетное па.
Стронг совсем не казался мощным, он не производил впечатления человека, раскалывающего орехи пальцами.
Избиение продолжалось. От англичанина отлетел следующий бритоголовый парень, двое других уже корчились на земле, истошно хрипя. «Откуда у Роберта такая мощь? Почему от него отлетают пули? Он что, бессмертный?» Я как зачарованная наблюдала за моим героем, не в силах пошевелиться.
Вскоре охраны не стало. Роберт оглянулся на меня, я изобразила слабое подобие улыбки, и он улыбнулся в ответ.
– Потерпи, – одними губами сказал он.
Я кивнула и тут же испуганно вскрикнула. Длинноволосый, наблюдавший за схваткой со стороны, вдруг легко сорвался с места и стремительно понесся вперед, прямо на Стронга. В руках у него было оружие – боевой самурайский меч, такой же, как в японском кино: длинный, слегка изогнутый, с круглой гардой.
Но клинок не сверкал сталью в лучах солнца. Его лезвие ровно светилось синеватым огнем горящего газа. Меч должен был не рубить противника, а сжигать его дотла.
Я испугалась за Роберта. Он смотрел на приближающегося головореза, ничего не
