состоянии! Головой отвечаете! Водите его на улицу – хотя бы раз в день, на часок…
'Старший' повернулся и ушел. Вслед за ним по лестнице затопали 'охранники'.
Быков осторожно забрался на 'топчан', прилег, положил руку под голову. Он закрыл глаза, попробовал систематизировать и проанализировать все, что он услышал. 'Пленник, то есть я, нужен им живой. Это значит, что меня держат не для того, чтобы убить, а для того, чтобы добиться от меня какого-то действия. Но какого?
Вариант с недвижимостью остается как главный. Мертвый пленник не подпишет никаких документов; это и так понятно.
Что еще?
Еще я им нужен в 'хорошем физическом состоянии'. Зачем? Для того чтобы подписать документы, хорошее физическое состояние желательно, но не обязательно. Возможно, цель моего пребывания здесь – какая-то иная.
Неужели опять из меня хотят сделать 'Зиц – председателя'? Возможно… Хотя маловероятно. Зачем запирать в подвал, держать в нем почти неделю? Можно было просто поговорить. А не бить куском трубы по башке.
Нет… Должна быть какая-то другая причина.
И еще одна интересная деталь. Старший охранник сказал, что если бы не он… Значит, они за мной наблюдают; или должны были, по крайней мере, наблюдать… Где-то здесь должна быть небольшая видео – или вэб-камера, замаскированная под что-то. Надо ее найти!' – Решил Быков, открывая глаза. – 'И найти прямо сейчас, пока они там втроем, наверху 'перетирают' между собой, вряд ли они следят за мной'.
Серега стал осторожно, но очень внимательно осматривать потолок. Но тот бы чист и светел, словно простынь после первой брачной ночи девственницы с импотентом.
На стенах тоже ничего примечательного е обнаружилось. Но одна деталь все же 'царапнула' взгляд наблюдательного физрука. Над дверью, которая находилась практически в углу бетонной комнаты, белым пятнышком торчал ажурный конус датчика пожарной сигнализации. От датчика вверх шел светлый провод. Так вот, провод был не таким, какие обычно используют в пожарных сигнализациях, он скорее напоминал о компьютерной технике, чем о примитивной противопожарной 'сигналке'.
Быков встал, стал медленно прохаживаться из угла в угол. Всякий раз, когда он возвращался к 'сигналке', он внимательно вглядывался в глубь пластмассового решетчатого конуса. Но в комнате, в этом углу, было темно, и Серега толком ничего не смог рассмотреть.
Оставалось последнее. Он снял с себя рубашку, сделал вид, что выискивает, на что бы повесить своею помятую 'хламиду'. Наконец, Серега 'нашел' выступ над дверью, и осторожно повесил на него рубашку.
Почти сразу по лестнице застучали кроссовки. Быков отошел к крану, покрутил его, набрал в пригоршни воды.
Ворвавшиеся 'братки' увидели уже, как он с наслаждением умывается, раздевшись по пояс.
– Мыло принесите! – Попросил он 'охранников', совершенно искренне удивившись оперативности их появления в бетонном склепе. 'Братки' переглянулись и один из них, видимо, 'младший' в бандитской табели о рангах, побежал вверх. Через минуту он вернулся с овальным бруском туалетного мыла. Серега протянул руку. Сверху в нее упал кусок принесенного мыла. Быков с наслаждением вымылся до пояса, потом, пользуясь тем, что 'охранники' уже ушли, разделся донага и помылся уже полностью.
Сразу стало заметно холоднее. Серега подобрал с топчана рубашку, как бы случайно переложенную туда 'братками', тщательно вытерся ею. Потом он немного подумал, но все же одел ее на тело – чтобы быстрее сохла. На рубашку надел спортивную куртку – ту самую, в которой он был, когда садился в такси.
'Судя по оперативности, с которой 'охрана' теперь стала выполнять приказы начальства, пожрать мне принесут минут через тридцать. Что ж. Ждать осталось недолго'. – Подумал Быков, поудобнее устраиваясь на топчане.
…На следующий день, практически с самого утра, едва переступив через порог родного офиса, Касюк стал звонить по номерам, записанным в старой телефонной книге Сергея Быкова.
Людей, которые реально могли хоть чем-то помочь, оказалось трое. Игорь переписал их имена и номера телефонов к себе в записную книжку, решил встретиться лично – обо всем по телефону просто невозможно рассказать, тем более незнакомому человеку.
Первым в этом списке значился молодой человек с необычным именем. 'Вовчик' – так обозначал своего знакомого Быков.
Игорь созвонился с 'Вовчиком', они договорились встретиться недалеко от цирка, в парке, который занимал почти весь квартал между улицами Советской и Нарымская.
– Володя Козликин! – Представился симпатичный интеллигентный молодой человек, протягивая Касюку руку. Игорь представился тоже, внимательно всмотрелся в молодого мужчину, севшего за столик напротив него. Выше среднего роста, мускулистый, двигается ловко и быстро, как леопард, ни грамма лишнего веса. 'Наверняка занимается чем-то!' – Определил Касюк. Он повернул голову в сторону девушки с передником, которая принесла чай (оба собеседника были 'за рулем') и кусочки тортика, поблагодарил ее за любезность, вновь повернулся к своему собеседнику. Они поговорили с Владимиром немного о погоде, Игорь поинтересовался, каким видом спорта занимается его собеседник. Оказалось, что тайквендо. Касюк, понимая, что тема эта для него очень интересна и близка – после того, как он перестал заниматься легкой атлетикой, Игорь увлекся именно этим видом восточного единоборства, с трудом для себя, но все же перевел разговор на другую тему.
– У тебя какие отношения с Серегой Быковым?
– Очень хорошие. Давненько не виделись, но часто созваниваемся… Нас познакомил Миша Певзнер, сын Михаила Файвовича – думаю, ты их обоих хорошо знаешь. – Игорь кивнул. – Он раньше работал в милиции, а теперь – адвокат. У нас был с Серегой один совместный проект… Дело, к сожаленью, 'поднять' не удалось, но это не повредило отношениям; с тех пор мы – друзья.
– Мы с Серегой занимались легкой атлетикой. Моя фамилия – Касюк…
– А! Да! Слышал о таком. Серега не раз вспоминал о тебе!
– С неделю назад Быков пропал. Приехал в город, из Красноярска. Из поезда вышел, но на квартиру так и не появился. У тебя нет соображений, куда он мог уехать?
– У матери был?
– Да, конечно… Она его не видела уже давно.
– Он мог закатиться к какой-нибудь 'шмаре'?
– Ну… Вряд ли. Он все равно бы позвонил мне, как обещал, сказал где. Насчет этого он человек обязательный.
– А дальше он проехать не мог?
– Нет. Поезд был фирменный, до Новосибирска. А что, такое возможно?
– В принципе, да. У меня в Мошково есть хороший знакомый, врач. Его зовут Александр Добровольский – однофамилец космонавта, погибшего при спуске с орбиты. Не так давно он рассказывал мне, что иногда у человека интересным образом проявляются заболевания нервной системы. Так вот, иногда бывает так, что человек как бы выпадает из окружающей действительности. Он в течение нескольких дней может ехать куда-то, при этом есть, пить, спать, играть в шахматы, разговаривать… Но потом, в какой-то момент, человек словно приходит в себя. Как пелена с глаз спадает. Хлоп – и человек видит себя в другом городе, на каком-то железнодорожном вокзале, в незнакомой местности… Один из признаков такого
