…В Колывани Касюк сразу поехал разыскивать Витюгова. На работе его, разумеется, уже не было, дома – тоже. Бывшего начальника следственного отдела он нашел на 'даче' – так тот называл небольшой ухоженный, аккуратно и красиво отделанный деревом домик на одной из окраинных улиц районного поселка.
Отставной подполковник скромно сидел на крылечке, попивал пивко из стеклянной бутылки и находился в прекрасном расположении духа. Характер у Виктора Ивановича Витюгова был непростой – это знали все, кто хоть раз с ним соприкасался. Не подлый, конечно, и не ехидный… Просто бывший милиционер, подполковник запаса, любил, чтобы с ним сначала немного поговорили, проявили уважение к залуженному человеку, а уж потом излагали свою просьбу. Наверное, он был по-своему прав…
Игорь не стал обманывать ожидания Колыванского 'Анискина'. Повинуясь приглашающему взмаху руки Витюгова, он прошел во двор, присел на чурку напротив крыльца.
– Будешь? – Поинтересовался отставной следователь, доставая из-за спины непочатую бутылку пива. Касюк отрицательно покачал головой. – Ну, как хочешь! Тебе, наверное, еще в город ехать? А вот мне – можно. Я теперь на пенсии, на работу ночью не вызовут…
– Но Вы же работаете начальником службы безопасности Сбербанка?!
– Работал! – Поправил его 'Анискин'.
– Это как? Уволились?
– Уволился. Но не совсем по своему желанию.
– Это как-то связано с 'делом Навозова'?
– Да, именно из-за этого случая.
Игорь хорошо знал этот 'случай' – слухи о нем, словно сквозняки в доме без окон и дверей, интенсивно циркулировали по всему району. Официальное сообщение в местной 'Трудовой Правде' было коротким – собрались, переизбрали… На самом деле все было немного не так.
Илья Степанович Навозов, молодой специалист, немного поработав после окончания сельскохозяйственного института главным агрономом, из-за острого кадрового голода на селе довольно быстро возглавил одно из крупных хозяйств района – акционерное общество 'Красный ноябрь'. Очень скоро в 'Ноябре' дела пошли в гору. Довольны были все – и администрация района, для которой бывший колхоз стал настоящим 'маяком', но особенно – простые люди, или как теперь иначе называют, 'работяги'.
Игорь, сам знающий цену 'трудовой копейке', порой с большими сложностями зарабатывавший себе на кусок хлеба, просто диву дивился, глядя на своего соседа – водителя автомобиля. Сосед каждую весну и каждую осень 'калымил' на севе и на уборке в акционерном обществе 'Красный ноябрь'. После каждой 'кампании' – посевной, или уборочной, он покупал себе или детям новый отечественный автомобиль, запасался соляркой на полгода вперед – до следующей 'кампании', а уж зерна сколько привозил… Не одну тонну. И не две. На весь год хватало пшеницы и овса, чтобы выкормить нескольких поросят, да еще и корову с телятами голодом не морить – тоже.
Как догадывался Игорь, таких 'соседей' только в Колывани было немало. А сколько их было еще и в самом хозяйстве?
Экономистом Касюк был не очень сильным, но даже он понимал, что при существующих сумасшедших ценах на бензин, солярку, электроэнергию и все остальное рентабельность в сельском хозяйстве просто не может быть такой высокой, чтобы каждому 'сельскому труженику' за работу – не дивиденды – платили такие невероятно большие деньги. А плюс – еще сколько они 'прихватизировали' сами?
'Гром' разразился, как всегда, среди бела дня – кредиторы 'Красного ноября' стали требовать свои деньги. Вот тут-то и выяснилось, что Навозов, имея основных средств акционерного общества всего на пять миллионов рублей, умудрился заложить 'Красный ноябрь' аж в шести разных местах, взяв кредитов на тридцать миллионов рублей!
Навозова не убили.
Может, спасло заступничество тогдашнего главы администрации района, возможно, кредиторы просто 'махнули рукой', поняв, что молодого, но уже матерого аферюгу не исправит и могила. Кредиторы, совместно с руководством района договорились, что со временем акционерное общество все же рассчитается за взятые кредиты. Горожане поставили 'своего' человека, в надежде когда-нибудь вернуть хотя бы часть средств, вложенных в сельское хозяйство страны.
Но больше всего об 'отставке' Навозова горевали 'работяги'. Им совершенно не было дела до того, что всего один человек за три или четыре года загнал в долговую кабалу почти тысячу человек. Загнал на десятилетия вперед. Для них имели значения только деньги. Здесь. Сейчас. Много.
– А вы-то, каким боком причастны к 'делу Навозова'? – Искренне удивился Касюк.
– Так среди кредитных миллионов, которые Навозов взял в разных местах, есть и полмиллиона рублей из Сберегательного Банка.
– Но вы-то здесь при чем? Решение все равно же принимали не Вы?
– Не я. И даже не руководитель Колыванского отделения Сбербанка. Его, кстати, как и руководителей отделов, тоже уволили под эту 'лавочку'…
Когда Навозов просил кредит, мы не давали. Тогда пришли из администрации, от главы района Пектухова, сказали, что нужно дать. Вот и все…
…А ты че заехал-то? Спросить что хотел?
– Да… Вот Серегу Быкова ищу. Нашел в его записной книжке вашу фамилию и ваш рабочий номер…
– А, это тогда Быков брал кредит у нас в банке – пять тысяч рублей, на три года. У него пару раз были просрочки – на день, на два… Я ему по-соседски иногда напоминал, когда приходило время платить кредит. Он тоже звонил, спрашивал, уточнял кое-какие вопросы. Например, как платить, если дата, указанная в договоре, выпадает на праздничный день.
– И как?
– Досрочно, конечно.
– А что случилось-то?
– Да, вот, пропал Серега. Нигде не могу найти…
– Тут я тебе не помощник. Единственное могу посоветовать – будь очень внимателен ко всякого рода мелочам. Однажды такая 'мелочь' помогла мне раскрыть преступление.
– Расскажите, очень интересно.
– Ну, слушай. Дело было еще при Брежневе. Как-то раз, в колхозе имени Кирова, в Чаусе, рано утром, зимой, обнаружили, что из подсобки коровника исчезли шесть мешков зерна. Мы выехали на место. Замок сломан, мешков нет. Нет и никаких следов. Я отправил помощника – молодого следователя – делать подворный опрос – может, кто-то что-то и видел, а сам вышел на дорогу. Ночью прошел небольшой снег, следов не было никаких. Понять, куда могли поехать воры, было невозможно. Солнце было уже высоко, прямо передо мной, и в какой-то момент на запорошенной дороге – словно золотинка сверкнула. Я наклонился. На снегу – тоненькая дорожка из пшеничных зерен. Видно, что свежая. Я тогда подумал, что какой-то из украденных мешков мог быть с небольшой дырочкой.
Вот по этому золотистому следу мы, как по тропинке, и пришли к ворам, прямо домой. Захожу во двор. В углу – верхняя половина березы. Воры ее срубили в лесочке неподалеку, прицепили к трактору сзади и замели ею все свои следы.
Захожу в дом. В сенцах – шесть мешков с зерном. Открываю дверь в хату. За столом – двое мужиков. Разливают водку. Тот, который ко мне лицом, увидел меня; я по его мгновенно изменившемуся лицу сразу понял, что это он украли зерно. Вор наливает себе водки – полный стакан, и тут же залпом ее выпивает. Не закусывая. И не отводя от меня глаз. Второй меня
