— Хочешь, я извинюсь за тебя? — Казалось, что Доро был чем-то изумлен.
— Да. — Она подошла к Исааку, очень тихо произнесла его имя, и притронулась к его ушибленной руке. Уже не в первый раз она пожалела, что не может уменьшить чужую боль так же легко, как свою собственную. Она слышала, что Доро что-то говорил вместо нее, видела, как раздражение и гнев исчезали с лица молодого человека. Он улыбнулся ей, демонстрируя плохие зубы. По-видимому, он простил ее.
— Он говорит, что ты сильна, как мужчина, — пояснил ей Доро.
Она улыбнулась.
— Я могу быть сильнее многих, но ему необязательно знать об этом.
— Он может это знать, — сказал Доро. — Он сам очень сильный человек. К тому же он мой сын.
— Твой…
— Сын от моего американского тела. — Доро улыбнулся, как будто сделал какой-то фокус. — Это тело было смесью белого, черного и индейского. Индейцы чаще всего имеют коричневый оттенок.
— Но ведь он белый.
— Белой была его мать. Это была рыжеволосая немка. Он скорее ее сын, чем мой, по крайней мере на первый взгляд.
Энинву качала головой и с тоской смотрела на отдаленный берег.
— Тебе нечего бояться, — как можно мягче сказал Доро. — Ты не одинока. Дети твоих детей находятся здесь, рядом с тобой. И кроме того, здесь я.
— Как ты можешь понять мои чувства?
— Я должен быть слепым, чтобы не знать и не видеть этого.
— Но…
— Неужели ты думаешь, что ты первая женщина, которую я увожу от ее людей? Я наблюдал за тобой все время, с тех пор как ты покинула свою деревню, зная наперед, что этот момент наступит рано или поздно. Таким людям, как мы, всегда требуется быть рядом либо с родственниками, либо с теми, кто на нас похож.
— Но ты не похож на меня!
Доро промолчал. Он уже однажды ответил на этот вопрос, она это запомнила. По- видимому, он был не намерен отвечать на него в очередной раз.
Она взглянула на него, на его длинное молодое тело, хорошо сложенное и красивое.
— Смогу ли я увидеть когда-нибудь, каков ты есть, когда не прячешься за очередную человеческую оболочку?
На какой-то миг ей показалось, будто из его глаз на нее взглянул леопард. Нечто смотрело на нее — и этим нечто, диким и леденящим душу, был дух, который заговорил очень спокойно и мягко.
— Обратись к своим богам, Энинву, с тем, чего ты никогда не делала. И позволь мне оставаться мужчиной. Будь довольна мною таким, каков я есть. — Он протянул руку, чтобы дотронуться до нее, и она изумилась тому, что не отпрянула назад, а лишь задрожала, не двинувшись с места.
Он привлек ее к себе, и она, к своему удивлению, ощутила покой в его руках. Тоска по дому, по людям, которая вот-вот была готова к ней подступиться, исчезла. Как будто ей было достаточно одного Доро, кем бы он ни был на самом деле.
Доро послал Энинву проведать ее внука и повернулся, чтобы отыскать своего сына. Тот в этот момент смотрел вслед Энинву, не отрывая взгляда от ее раскачивающихся бедер.
— Я только что сказал ей, как легко она может научиться читать, — заметил Доро.
Теперь молодой человек смотрел вниз, хорошо осознавая, что кроется за этими словами.
— Тебе самому очень легко дается чтение, — продолжал тем временем Доро.
— Я не могу ничем помочь, — пробормотал Исаак. — Ты должен надеть на нее как можно больше одежды.
— Я сделаю это, так или иначе. А сейчас постарайся сдерживать себя. Она — единственная на корабле, кто действительно может убить тебя. Точно так же и ты — один из немногих, кто может убить ее. А мне не хочется терять ни одного из вас.
— Я не причиню ей вреда. Она мне нравится.
— Разумеется.
— Я имею в виду…
— Я знаю, знаю. Кажется, ты тоже нравишься ей.
Молодой человек заколебался, и некоторое время смотрел в сторону, на голубую гладь воды. Затем почти вызывающе взглянул на Доро и спросил:
— Ты хочешь оставить ее для себя?
Доро мысленно рассмеялся.
— На некоторое время, — ответил он. Это был его любимый сын, очень редких качеств молодой человек, чей талант и характер формировались именно в том направлении, как и намечал Доро. Наследственностью предков Исаака Доро управлял на протяжении тысячелетия, развивая одни качества, которые считал полезными, и отбрасывая другие, разрушительные и опасные. И вот, наконец, несомненный успех. Исаак. Здоровый и здравомыслящий сын, в котором благоразумие берет верх над непослушанием. Таким и должен быть сын Доро. Он достаточно силен, чтобы успешно провести корабль сквозь ураган.
Исаак продолжал смотреть в ту сторону, где скрылась Энинву. Затем медленно покачал головой.
— Я не могу представить себе, как могут сочетаться твои и ее способности, — сказал Доро, продолжая наблюдать за ним.
Исаак быстро повернулся, окрыленный неожиданной надеждой.
— Мне кажется, что те небольшие, но сложные вещи, которые она производит внутри собственного тела, должны требовать не меньших способностей, чем те, которыми пользуешься ты, перемещая огромные предметы в окружающем тебя мире.
Исаак нахмурился.
— Как может она знать о том, что происходит внутри нее?
— Очевидно, она немного похожа на одну мою семью из Вирджинии. Те способны чувствовать, что происходит в закрытых местах, или в местах, удаленных от них на многие мили. Я планировал объединить тебя с кем-нибудь из этой пары.
— И я могу понять, почему. Я был бы гораздо лучше, сам по себе, если бы мог видеть подобным образом. И в прошлом году не загнал бы на скалы «Марию Магдалину».
— Ты все сделал правильно. Ты удерживал нас на плаву, пока мы не нашли порт.
— Если бы я имел ребенка от Энинву, может быть, он и обрел бы такое зрение. Я предпочитаю ее этим людям из Вирджинии.
Доро громко рассмеялся. Ему очень нравилось баловать Исаака, и Исаак это знал. Временами Доро сам был удивлен тому, как он тонко чувствует самого лучшего из своих детей. И, проклиная свое любопытство, он поинтересовался, какого именно ребенка может произвести на свет Исаак от Энинву.
— У тебя будут женщины из Вирджинии, у тебя будет и Энинву, — сказал он. — Я разделю ее с тобой, но чуть позже.
— Когда? — Исаак ничего не мог поделать со своим нетерпением.
