содержание обходилось дорого. Если бы Энинву не была хорошим управляющим, ей пришлось бы гораздо чаще наведываться к морю и там заниматься очень утомительной работой, отыскивая затонувшие корабли и доставая из них золото и драгоценные камни, поднимая добычу на поверхность внутри собственного тела.
Энинву складывала длинную колонку цифр, когда вошел Доро с двумя мальчиками. Она повернулась на звук его шагов и увидела бледного, худого и угловатого человека с прямыми черными волосами. Когда он садился в кресло возле ее стола, можно было заметить, что на руке у него недостает двух пальцев.
— Это я, — сказал он едва слышно. — Прикажи, чтобы нам принесли поесть, это можно? Долгое время мы не ели ничего приличного.
Весьма учтиво с его стороны попросить ее отдать приказание, с горечью подумала Энинву. Именно в этот момент одна из ее дочерей подошла к двери и остановилась, с тревогой глядя на Доро. Энинву была в своем обычном молодом облике; всем было известно, что Эдвард Веррик имел красивую и очень образованную чернокожую экономку.
— Сегодня мы будем ужинать рано, — сказала Энинву, обращаясь к девочке. — Скажи Рите, чтобы она приготовила все что может, но только поскорее.
Девочка покорно удалилась, исполняя роль служанки и даже не подозревая при этом, что белым незнакомцем был Доро.
Энинву пристально разглядывала его новое тело, сдерживая желание закричать на Доро, заставить его убраться из ее дома. Ведь это из-за него погиб ее сын. Он подпустил змею к ее детям. И что он притащил с собой на этот раз? Еще парочку маленьких змеенышей? Господи, как ей хотелось освободиться от него!
— Они что, убили друг друга? — спросил ее Доро, и два маленьких мальчика взглянули на него широко открытыми глазами. Если они и не были пока змеями, он еще научит их пресмыкаться. Было очевидно, что он даже не беспокоился о том, что говорил в их присутствии.
Она тщательно старалась его игнорировать.
— Вы проголодались? — спросила она мальчиков.
Один — тот, что был поменьше — только коротко и испуганно кивнул головой, а второй быстро проговорил:
— Я проголодался!
— Идемте со мной, — сказала она. — Рита даст вам хлеба и еще сохранившихся персиков. — Она заметила, что они не взглянули на Доро, чтобы получить разрешение уйти. Оба подскочили с места и побежали за ней, а когда она показала направление, помчались прямо к кухне. Разумеется, Рита не будет в восторге от незваных гостей. Достаточно и того, что ей пришлось торопиться с ужином. Но она должна покормить детей, а затем отправить их, может быть, к Луизе, до тех пор пока Энинву не позовет их к себе. Вздохнув, Энинву вернулась к Доро.
— Ты всегда была защитницей детей, — заметил он.
— Я всего лишь разрешаю им быть детьми столько, сколько они этого хотят, — сказала она. — Они вырастут, и очень быстро познают и горе и зло.
— Расскажи мне про Стивена и Джозефа.
Она прошла к столу и села, продолжая раздумывать, следует ли ей сохранять спокойствие при рассказе об этих событиях. Ведь она столько раз уже плакала и проклинала его. Но ни слезы, ни проклятья никогда на него не действовали.
— Почему ты прислал ко мне человека, даже не предупредив меня о том, на что он способен? — спокойно спросила она.
— А что он сделал?
И тогда Энинву рассказала ему. Рассказала обо всем, и закончила тем же спокойно заданным вопросом.
— Почему ты прислал ко мне человека, даже не предупредив меня о том, на что он способен?
— Позови Маргарет, — сказал Доро, не обращая внимания на ее вопрос. Маргарет была дочерью Энинву, которая должна была выйти замуж за Джозефа.
— Зачем?
— Потому что когда я привел Джозефа сюда, он был ни на что не способен. Только на то, чтобы быть потенциальным производителем полезных детей. Несмотря на его годы, у него должен был начаться переходный кризис, и он должен был произойти именно здесь.
— Я должна была знать об этом. Меня бы обязательно позвали, если бы кто-то заболел. Но никаких признаков кризиса у него не было.
— Позови Маргарет, дай мне возможность поговорить с ней.
Энинву не хотелось звать сюда девушку. Маргарет лучше находиться подальше от всех этих разговоров про убийства. Она и так потеряла красивого, но бесполезного мужа, которого любила, и младшего брата, которого она обожала. У нее не было даже ребенка, чтобы найти в нем утешение. Джозеф так и не смог сделать ее беременной. За месяц, который прошел после его и Стивена гибели, она стала изможденной и молчаливой, хотя раньше всегда была очень жизнерадостной девушкой, веселой и общительной. Сейчас она вообще едва разговаривала. Она буквально заболела от горя. В последнее время Элен проводила с ней почти все время с утра до вечера, помогая ей в работе или просто поддерживая компанию. Сначала Энинву очень осторожно наблюдала за ними, опасаясь, что Маргарет может посчитать Элен виновницей смерти Джозефа, ведь она была так неуравновешенна в своем теперешнем настроении. Но этого, как оказалось, не произошло.
— Она становится лучше, — как-то тайком сказала ей Элен. — И скоро она придет в себя.
Маленькая девочка обладала интересным сочетанием безжалостности, доброты и глубокого восприятия. Энинву с отчаянием надеялась лишь на то, что Доро не обратит на нее внимания. Но ее старшая дочь была болезненно уязвима. И вот именно сейчас Доро намеревался вновь вскрыть еще не затянувшиеся полностью раны.
— Оставь ее в покое, Доро, хотя бы на некоторое время. Этот разговор не приведет к добру.
— Позови ее, Энинву, или я сделаю это сам.
С отвращением взглянув на него, Энинву отправилась разыскивать Маргарет. Девушка не работала в поле, как это делали некоторые дети Энинву, поэтому найти ее не составило труда. Она находилась в бане, где вместе с Элен занималась глаженьем белья.
— Оставь на время это занятие, — сказала Энинву, обращаясь к Маргарет. — И пойдем со мной.
— Что такое? — спросила Маргарет. Она поставила утюг нагреваться и, не раздумывая, взяла другой, уже горячий.
— Доро, — тихо ответила Энинву.
Маргарет застыла на месте, продолжая неподвижно держать на весу тяжелый утюг. Энинву взяла его из ее руки и поставила назад, на горячие камни очага, подальше от огня. Затем отодвинула и два других, стоявших рядом и уже разогретых.
— Больше не нужно ничего гладить, — сказала она Элен. — У меня сейчас вполне хватает денег, чтобы купить новую ткань.
Элен ничего не говорила, только молча наблюдала за тем, как уходили Маргарет и Энинву.
Когда они вышли из бани, Маргарет охватила дрожь.
— Что ему надо от меня? Почему он не оставит нас в покое?
— Он никогда не оставит нас, — спокойно сказала Энинву.
