подмышкой, сдернул с его клюва кожаный чехол, сунул археоптериксу кусок мяса. Тот одним махом все проглотил и успел цапнуть хозяина прежде, чем чехол был надет обратно.
Дети решили не дожидаться, когда владельцы археоптерикса их заметят. Подходить к этим людям, а тем более разговаривать с ними, им расхотелось.
И тут высокий закричал. Джордж подумал было, что их обнаружили, но охотники вновь смотрели на небо. Вдалеке зародился шум, состоявший из хлопанья множества птичьих крыльев, и дети увидели передвигавшуюся между облаков почтовую карету, которой управлял самый настоящий кучер в цилиндре и белых перчатках.
«Королевская воздушная почта»
было написано золотыми буквами на ее дверце. Карету тащила по небу стая голубей.
— Совсем как в бабушкиной сказке! — ахнули Джордж и Брэнда.
Но, едва экипаж очутился над холмом, у голубей что-то не заладилось. В середине стаи мелькнуло совсем не голубиное крыло с двумя длинных когтями. Это археоптерикс напал на экипаж. Птицы смешались, перепутали свои шнуры, карета завертелась и начала падать.
Возница закричал, чем-то тяжелым швырнул в хищника, промахнулся, хотя археоптерикса все же отогнал, и прерывисто загудел в рожок, собирая голубей. Но было слишком поздно. Воздушная повозка пошла на посадку — вынужденную, как нетрудно было догадаться. Она кое-как приземлилась на краю поля, сразу увязнув колесами в пашне. Рядом был лес. Еще немного, и «
Голуби разлетелись, как возница ни сзывал их обратно.
— Уу… крокодил с крыльями, — старик стоял теперь на земле, потирая ушибленную поясницу, и грозил кулаком в небо.
Дети уже собирались подойти к нему, чтобы расспросить, не встретились ли ему Августина и Кот — ведь сверху всё видно, когда услышали:
— Королевская почта? Посылки ценные, письма, деньги имеются? — спросил возницу высокий мужчина.
— Ничего давно этого нет! Как будто вы не знаете! — глухо ответил старик. На земле он выглядел совсем не франтовато: перчатки и цилиндр оказались сильно поношенными. — Просто так езжу, чтобы птицы свою работу не забывали.
— Значит, и взять с вас нечего, — в досаде сказал высокий, убирая мушкет. — Зря мы, значит, свою птичку на вас напустили?
— Выходит так. Сами ж знаете! Как только беда случилась с нашим королевством, сразу всё у нас сделалось словно ненастоящее. Ни настоящих разбойников, ни настоящего богатства, ни настоящего монарха. Всё через пень колода.
— Да, вид у кареты небогатый, и голубями попачкана, — продолжил длинный грабитель. — Но вот буквы мне нравятся. Если оторвать — сколько золота наберется.
— Это дешевый сплав, они ничего не стоят, — разволновался королевский почтальон. — А блестят, потому что я их каждый раз порошком из мела натираю.
Разбойники расхохотались.
— Оставьте буквы! Я их по одной собирался продавать, чтобы голубей кормить, — взмолился старик.
Высокий и низенький еще больше развеселились — им показалось смешным, что золотая надпись будет буква за буквой исчезать с дверей.
— Ой, не могу, — заливался низенький. — Это с каких же вы начнете — с гласных или согласных? А можно все четыре «о» сначала отодрать — золотые браслеты получатся. На ярмарке раскупят.
— Хорошая мысль, — деловито заметил длинный.
Дети, лежа в траве, переглянулись — пора было бежать. Настоящие перед ними разбойники или ненастоящие, а выглядели они страшно. Но как-то только все трое поднялись на ноги, низенький закричал:
— Вон они! Бегут, бегут! Грабь!
Дети со всех ног понеслись в сторону леса. Надулись пузырями куртки мальчишек, рядом замелькали среди цветов платье и коленки Брэнды.
— Бегут, бегут! — подгонял их крик, ударяя в спину.
Они мчались без оглядки, а когда наконец остановились в лесу, никого позади не оказалось. Дети рухнули рядом с давно упавшим деревом. Корни его были выворочены из земли, в результате получилось уютное убежище с навесом.
— Чушь какая-то! — прошептал Питер. — Ты слышал, у них нет короля? Может, занять его место?
— Эй, я хочу быть королем! — Джордж перебил товарища так резко, что. Питер опешил:
— Да, успокойся, я пошутил. Все равно здесь все не по-настоящему. Такие вещи только во сне могут происходить.
— Я тоже сплю? — спросила Брэнда. — Тогда хочу, чтобы мне приснилось, что я принцесса!
Мальчишки оглянулись на нее и впервые за время путешествия рассмеялись. Ее лицо было испачкано, подол платья разорван. На принцессу она походила меньше всего.
Прежде пределом ее желаний было стать «лоллипоп»-леди: стоять у проезжей части ядовито-желтым леденцом в форменном длинном плаще, черной шляпке и показывать водителям яркий дорожный знак: «Стоп! Дети улицу переходят!». «Лоллипопы» казались Брэнде самыми могущественными людьми на свете: кому еще позволено по своему усмотрению останавливать потоки машин, чтобы перевести школьников на другую сторону дороги?
Но вот и у нее обнаружились тайные мечты. Оказывается, она представляла себя недоступной красавицей в головном уборе со шлейфом — принцесс именно такими в книжках рисуют.
Быстро наступал вечер. В лесу проснулось все, что дремало днем. На детей набросились кусачие мошки: Брэнду донимали самые маленькие, а мальчишек — те, которые были покрупнее. Потом из чащи послышался разноголосый вой.
— Там собаки? — спросила Брэнда.
Джордж с сомнением посмотрел на клок серой шерсти, висевший на корнях упавшего дерева. Стало ясно — это место отказывается давать им спокойный ночлег. Пришлось снова пойти в сторону полей и домиков. Другой обратной дороги они не знали.
Это походило на игру: допустил ошибку — отступай на несколько ходов, начинай все сначала. Добрести бы до города… Вот знакомое поле, и холм вдали. Ни почтовой кареты, ни разбойников. Сбили золотые буквы, ограбили старика, и убрались восвояси со своим дрессированным археоптериксом. А почтальона и карету, наверное, голуби обратно забрали.
Солнце ушло за холм и пускало оттуда последние красные лучи на тучку, напоминавшую круглую кошачью голову. Снова мирная картина. Но в этой чужой стране все обманчиво.
Неподалеку заиграла музыка: кто-то поставил шипящую пластинку. Женский голос из давно ушедших времен исполнял песню про бедняжку, которая промочила юбки, пробираясь сквозь рожь.
Звуки неслись прямо из-под земли. На углу поля, рядом с лесом, показался маленький
