рассказать, что там у вас творится?
Питер какое-то время не отзывался, потом наконец произнес:
– Мы пока не уверены.
– Надеюсь, ты догадываешься, что я не собираюсь появляться в округе Колумбия?
– Да, сейчас появляться не стоит. Наверное, тебе сейчас лучше вообще исчезнуть.
– Это официальный приказ?
– Скажем так: официально неофициальный. Постарайся затеряться. Мне все равно где. Я не хочу знать.
– Этот подонок знал, где я живу…
– Это еще одна причина, по которой тебе лучше убраться из дому. Тот, кто стоит за всем этим, может сделать еще одну попытку. И если ты останешься на том же месте, где тебя уже однажды нашли, второй раз тебя вряд ли упустят. Впрочем, думай сам. Выбор за тобой.
– Выбор за мной, – повторил Квин. – Ладно.
На этом разговор был окончен.
Квин стоял у окна в задней части дома, взирая на раскинувшийся внизу ночной Лос- Анджелес. Питер был совершенно прав. Если это ликвидация, то другого выхода у него и впрямь нет. Нужно как можно быстрее исчезнуть.
– Нейт! – крикнул он, повернувшись к кухне.
Парень, еле волоча ноги и покачиваясь из стороны в сторону, дотащился до дивана и рухнул на него.
– Что? – спросил он.
– Надеюсь, ты еще не успел распаковать вещи.
Глава 8
На часах еще не было десяти утра, когда Квин с Нейтом вошли в международный терминал имени Тома Бредли[9] лос-анджелесского аэропорта. Прокладывая себе путь через толпы людей, которых в субботу здесь всегда было невпроворот, Квин был вынужден то и дело себя одергивать, чтобы беспрестанно не озираться по сторонам. Вряд ли в таком людном месте кого-нибудь угораздит за ними следить, пусть даже охотясь за ним одним. Тем не менее излишняя осторожность никогда не мешала. Гораздо труднее было соблюдать то весьма шаткое равновесие, которое позволяло оставаться в курсе окружающей обстановки и при этом не привлекать к себе внимания. Первоклассные агенты могли это делать даже во сне. Но Квин – в особенности когда рядом с ним был Нейт – таким мастерством не обладал.
Он мог оставить Нейта в Лос-Анджелесе, но счел за лучшее взять его с собой. Тот, кто охотился за Квином, рано или поздно узнал бы, что Нейт его ученик. Поэтому бросить того в Лос-Анджелесе было все равно что кинуть врагу приманку. Будь у парня больше опыта, им можно было бы разделиться. Но он начал свое обучение всего четыре месяца назад, а оно должно длиться по меньшей мере года три-четыре. Четыре месяца – это почти ничего. Нейт даже понятия не имел, как в подобных ситуациях следует себя вести. В отличие от Квина он приступил к работе сразу после окончания колледжа по рекомендации одного из своих друзей. Оставить парня в Лос-Анджелесе было равносильно тому, что привязать его к стулу посреди гостиной Квина, постелив у его ног большой гостеприимный ковер. Результат не замедлил бы себя ждать.
Нет, у Квина не было другого выбора. Нейт должен был лететь вместе с ним и осесть вместе с ним на дно до тех пор, пока не закончится эта заваруха.
Они остановились напротив табло отправления самолетов. Прикинувшись обыкновенным собравшимся в путешествие пассажиром, Квин сделал вид, что изучает расписание рейсов. Между делом он поглядывал на часы и по сторонам, будто кого-то ждал. Повторив это несколько раз, он заключил, что слежки нет.
– Ну что? – обратился к нему Нейт.
– А что? – вопросом на вопрос ответил Квин.
Нейт кивнул на табло:
– Каким рейсом мы летим?
– Дай мне свой паспорт.
Нейт достал из кармана синий документ – один из двадцати имеющихся у них фальшивых паспортов – и передал наставнику. Каждый из них был выполнен по высшему классу – комар носа не подточит. Квин даже знал того парня, который их делал. Тот когда-то подвизался в одной пляжной лавке на Венис-Бич.[10]
Из терминала Бредли отправлялось несколько дюжин международных рейсов. В любое другое время Квин мог выбрать какую угодно точку планеты. Но сегодня такой возможности у него не было. Пока он не удостоверится в том, что нависшая над ними опасность миновала, большая часть мира для них была закрыта. Другими словами, ему нужно было избрать такое место, где преследователи никогда не догадались бы их искать.
Европа отпадала сразу. А также Канада и все штаты Америки. Можно было еще поразмыслить насчет Латинской Америки, но она тоже была далеко не лучшим вариантом. Слишком много шпиков и слишком много шансов попасть кому-то на крючок. Россия, Австралия, Китай, Япония были и того хуже. Оставалось только одно место. Прежде чем принять окончательное решение, Квин вновь обвел взглядом окружающее.
– Ладно. Пошли, – наконец сказал он.
– И даже не намекнешь куда? – удивился Нейт.
Квин, не удостоив его ответом, начал пробираться сквозь толпу. Не прошло и двух минут, как они стояли в очереди у стойки продажи билетов бизнес– и первого класса на самолеты «Тай эруэйз».[11]
– Что ж, ладно, – улыбаясь, произнес Нейт.
– Больше ни слова. Пока мы не выйдем из самолета. Понял?
– Да. Конечно. Ни слова.
Когда подошла их очередь, они предупредительно переглянулись.
– Слушаю вас, – произнесла кассирша, дама азиатского происхождения, лет тридцати на вид.
– Скажите, пожалуйста, есть ли билеты на рейс в двенадцать ноль пять в Бангкок? – спросил Квин.
– В бизнес-классе, к сожалению, мест нет, сэр, – ответила она. – Но остались два билета в первом классе.
– Отлично, – с улыбкой сказал Квин. – Два, пожалуйста.
– Только они в разных местах. Устроит вас?
– Да, конечно.
– Будьте любезны, ваши паспорта.
Передав ей оба документа, Квин снова улыбнулся. Она проверила их, потом набрала какие-то данные на клавиатуре компьютера.
– Как предпочитаете платить, мистер Хайден?
У Квина были паспорта на множество разных фамилий. В данной поездке он избрал для себя имя Луиса Хайдена по той простой причине, что прежде еще ни разу его не использовал. Нейт путешествовал под именем Раймонд Джеймс.
– Кредитной карточкой, – ответил Квин, достав из бумажника одну из них, оформленную на имя Хайдена.
Пока им оформляли билеты, Квин то и дело озирался, дабы быть в курсе окружающей обстановки. Его внимание почти сразу привлекли два подозрительных типа, стоявших возле главного входа. Это были крепкие парни, одетые в деловые костюмы темно-серого цвета, которые, казалось, прощупывали глазами весь поток входящих людей. Удивительно, но Нейт
