— Что? Почему? — спросил Квин.
— Она гостит у тети и хотела с вами поговорить.
Квин немного помолчал. Визит к тете означал, что Орландо в Сан-Франциско. Странно — во время их последнего разговора она не упомянула о том, что собирается в Калифорнию. Это на нее не похоже. Они оба жили и работали в мире тайн, но друг от друга почти ничего не скрывали. Орландо вместе с сыном Гарретом жила во Вьетнаме, в городе Хошимин, и не могла полететь в США вдруг, потому что ей так захотелось.
— Она не сказала, что случилось? — спросил Квин.
— Нет. Только просила позвонить ей. Ее голос показался мне… растерянным.
— Растерянным?
— Ну, я не знаю. Не таким, как обычно. Может, она еще не привыкла к смене часовых поясов и просто хотела поболтать.
— Больше ничего?
— Ничего.
Квин нахмурился, а потом сказал:
— Я не могу позвонить ей сейчас.
— А если она позвонит еще раз?
— Скажи, что я свяжусь с ней, как только появится возможность.
Квин сумел улететь на утреннем самолете из Батон-Руж, Луизиана. Это был не прямой рейс, поэтому после приземления в национальном аэропорту Рейгана часы показывали 11.30 по восточному времени. Квин сделал короткий местный телефонный звонок и направился к стойке выдачи багажа. Затем он сел на метро и проехал на север одну остановку до Кристалл-Сити. Квин прошел по туннелю до отеля «Марриотт», где снял номер. Он быстро принял душ, переоделся в джинсы и зеленую рубашку с коротким рукавом, спустился вниз и на такси отправился в центр города.
После Хьюстона температура и влажность воздуха в Вашингтоне показались почти терпимыми. Рубашка Квина пропиталась по?том на целую минуту позже, чем в Хьюстоне.
Когда такси проезжало мимо мемориала Джефферсона, Квин наклонился вперед и сказал:
— Остановите возле Департамента сельского хозяйства.
— Не у конференц-центра? — спросил водитель, поскольку так сначала сказал Квин.
— Южное здание, сельское хозяйство.
Водитель что-то проворчал себе под нос — он был недоволен, что поездка получится короче. Когда через несколько минут Квин удвоил обычные чаевые, недовольная гримаса исчезла.
Он сделал несколько шагов в сторону входа в здание, небрежно поглядывая по сторонам и понимая, что это перестраховка. После того как он чуть не провалился в Хьюстоне, Квин не собирался рисковать. Убедившись в том, что слежки нет, Квин свернул и зашагал по Индепенденс-авеню.
Впереди находился парк Молл.[3] Шеренга памятников, как однажды назвал его Дьюри. Даже старый сукин сын уважал это место.
Парк тянулся почти на две мили с востока на запад: на востоке виднелся купол Капитолия, а на западе — мемориал Авраама Линкольна. Между ними расположились бесконечные зеленые лужайки, пересеченные дорожками, и памятники.
Несмотря на состояние полной боевой готовности, Квин ощущал важность этого места. Здесь сердце даже самого пресыщенного человека не могло не дрогнуть.
Как всегда, в парке Молл было полно народу. Большинство в футболках и шортах, а умные не забыли надеть шляпы. Люди двигались медленно, жара и влажность быстро лишали сил и утренней энергии. Некоторые держали в руках мороженое — чаще дети, но порой и взрослые. И все старались успеть слизнуть тающее лакомство, пока оно не испачкало руки. Это удавалось немногим.
Квин пробирался сквозь толпу с той же скоростью, что и остальные посетители парка. Он старался походить на обычного туриста, поглощенного созерцанием исторических памятников.
Перед Мэдисон-драйв он свернул направо по одной из широких дорожек Молла. Через две минуты он заметил мужчину и женщину, шагавших впереди. Мужчина держал в руке разноцветный бумажный пакет с двумя ручками, какие можно найти в магазине подарков, а женщина несла большую сумку. Они выделялись в толпе, поскольку были одеты не для отдыха, а для работы.
Мужчина был на несколько дюймов ниже Квина, то есть не более пяти футов и шести дюймов ростом. Голова женщины на дюйм возвышалась над его лысой макушкой, поскольку она надела туфли на каблуках.
Квин никогда прежде не видел эту женщину — в отличие от мужчины. Они встречались всего раз, но Квин сразу узнал Питера, похожего на Чарльза Бронсона, потерявшего волосы и часть веса. Возможно, дело было в усах, таких же темных, как у Бронсона, или сходство возникало из-за привычки щуриться, словно Питер постоянно оценивал окружающих. Или в сочетании этих двух факторов.
Питер возглавлял организацию под названием Офис. В течение многих лет Офис был единственным клиентом Квина. Питер несколько раз предлагал ему постоянную работу, но Квин отказывался, предпочитая сохранять независимость. Однако после случая в Берлине в январе прошлого года ситуация изменилась. Питер повел себя не слишком корректно, утаив информацию, которая могла помочь Квину. К счастью, несмотря на скрытность Питера, Квин сумел остановить Дьюри и безумца Борко, и им не удалось довести до конца свой план. Однако Квин знал: все прошло бы значительно проще, если бы Питер был с ним более откровенен.
И Квин пришел к выводу, что пора расширить список клиентов. Кроме того, он решил, что этот источник доходов приносит выгоду, но рассчитывать только на него — не слишком умная политика. И прекратил регулярную работу на Питера. Главе Офиса это не слишком понравилось, но он не стал переубеждать Квина.
В том, что теперь ему пришлось обратиться за помощью к бывшему работодателю, заключалась некоторая ирония.
— Ты не мог выбрать место немного… ну, я не знаю… хотя бы под крышей? — спросил Питер, когда Квин подошел к нему. — Там, где попрохладнее?
— Пот полезен для кожи, — сказал Квин. — Он сглаживает морщины.
— Буду иметь в виду.
— А кто ваша спутница? — спросил Квин.
— Ида, ты не позволишь нам поговорить наедине?
Женщина улыбнулась Квину, замедлила шаг и отстала.
Квин и Питер шли рядом по дорожке. Впереди, под жарким полуденным солнцем, сиял белый купол Капитолия.
— Это для меня? — спросил Квин, показывая на пакет в руке Питера.
— Эти вещи стоят недешево.
— Не беспокойтесь, я заплачу.
— Да уж, пожалуйста. Скоро конец финансового года, мы подводим итоги по бюджету, но еще не знаем, на что рассчитывать в следующем году. Проклятье, меня не удивит, если нас опять сократят. Я не могу делать дорогие подарки.
Питер много лет жаловался на бюджет. Квин не знал, верить ему или нет. Более того:
