Я стоял на какой-то твердой поверхности; вокруг клубился серый туман. Этот же туман стелился и под ногами, так что я не мог сказать наверняка, стою я на земле, бетоне или деревянном настиле. Вокруг громоздились холмы, тоже затянутые туманом. Я нахмурился и поднял взгляд в небо. Небосвод был чист. На бархатной подкладке ночи неестественно ярко сияли звезды; в отличие от привычного серебристого света они переливались всеми цветами радуги, напоминая россыпь самоцветов. Снова ударил гром, и земля под слоем тумана содрогнулась. Все осветилось свирепой голубой вспышкой молнии и медленно погрузилось обратно в темноту.
Истина доходила до меня медленно. Я потопал ногой по земле, потом очертил носком ботинка круг по невидимой поверхности.
– Это... – прохрипел я. – Это... Неужели мы в...
– В облаках, – кивнула моя крестная. – Ну, или так, во всяком случае, тебе представляется. Мы покинули мир смертных.
– Значит, это Небывальщина. Феерия?
Она покачала головой.
– Нет, – она снова приглушила голос, словно боялась говорить громко. – Это промежуточный мир. То место, где сходятся, даже накладываются друг на друга Чикаго и Феерия. Чикаго-над-Чикаго, если тебе угодно. То самое место, которое создают Королевы, когда сидхе собираются пролить кровь.
– Создают? – потрясенно переспросил я. – Они создают его сами?
– Даже так, – шепотом отвечала Леа. – Они готовятся к войне.
Я медленно повернулся, пытаясь свыкнуться с этой мыслью. Мы стояли на возвышении, а под нашими ногами раскинулась просторная долина. Я смог различить в тумане очертания берега озера. Чуть дальше угадывалась река.
– Подождите-ка, – сказал я. – Что-то очень уж это знакомо, – Чикаго-над-Чикаго, говорила она. Я мысленно дорисовал образы зданий, улиц, огней. – Но это ведь Чикаго. До ужаса похоже.
– Это его модель, – согласилась Леа. – Слепленная из туч и тумана.
Продолжая поворачиваться вокруг своей оси, я обнаружил у себя за спиной камень – серый, зловещий и разительно материальный среди всей окружавшей его колышущейся неопределенности. Я отступил от него на пару шагов и увидел, что это стол – массивная каменная плита, покоившаяся на опорах, толщиной не уступавших пилонам Стоунхенджа. По каменной поверхности змеились письмена – руны, показавшиеся мне смутно знакомыми. Может, норвежские? Часть их, правда, показалась мне больше похожими на египетские иероглифы. Действительно, они как бы объединяли несколько совершенно разных алфавитов – в общем, были совершенно нечитабельны. Вспыхнула молния, и на мгновение руны засияли что твоя неоновая вывеска.
– Слышал я про это место, – буркнул я, помолчав немного. – Только очень давно. Эбинизер называл это Каменным Столом.
– Да, – прошептала моя крестная. – Кровь дает силу, дитя мое. Кровь, пролитая на этот камень, навсегда становится частью того, кто обладает им.
– Кто им обладает?
Она кивнула, прищурив свои изумрудные глаза.
– Половину года этот Стол принадлежит Зимним. Другую половину – Летним.
– Он переходит из рук в руки, – пробормотал я. До меня, наконец, дошло. – В летнее и зимнее равноденствие.
– Да. Сейчас Столом владеют Летние. Но им осталось совсем недолго.
Я шагнул к Столу и протянул к нему руку. Воздух вокруг него буквально вибрировал, сдавливал мне пальцы, хотя я не чувствовал ничего особенного. Я коснулся поверхности камня, и ощутил заключенную в нем силу – она пульсировала в рунах как электричество в проводах. Эта энергия обожгла меня внезапным, яростным жаром, и я отдернул руку. Пальцы онемели, а ногти двух из них, которыми я коснулся камня, почернели по краям и чуть дымились.
Я помахал пальцами в воздухе и покосился на крестную.
– Погодите, дайте разобраться. Кровь, пролитая на Стол, обращается в силу для того, кто им владеет. Сейчас это Летние. А с завтрашней полуночи – Зимние.
Леа молча кивнула.
– Не понимаю, почему это так важно.
Она сдвинула брови и медленно зашагала вокруг стола, не сводя с меня глаз.
– Стол не просто передатчик энергии, детка. Это трансформатор. Кровь, пролитая на его поверхность, уносит с собой не просто жизнь.
– Власть, – буркнул я. Я нахмурился еще сильнее и скрестил руки на груди, глядя на нее. – Выходит, если на нее пролить кровь, скажем, чародея...
Она улыбнулась.
– В таком случае власть будет сильнее. И вся она сосредоточится в руках той Королевы, что правит Столом.
Я поперхнулся и отступил на шаг.
– Ох...
