кружевном белье. Даже при том, что тело ее было изрядно заляпано кровью, на обозрение его оставалось с лихвой.
По пологой, закругляющейся в плане лестнице мы спустились в длинный зал. Я пытался запоминать дорогу на случай, если придется покидать это место в спешке. В глазах у меня вдруг потемнело, а назойливый звон в ушах усилился. Я сделал глубокий вдох и привалился к стене.
– Дайте-ка, – сказала Лара.
Она повернулась ко мне и забрала Томаса. То ли она была просто сильнее меня, то ли привыкла носить тяжести, но подняла она его без труда.
Я с облегчением повел плечами.
– Спасибо. Как он?
– Пули его убить не должны, – ответила она. – Он уже умер бы. А вот Голод – возможно.
Я вопросительно изогнул бровь.
– Голод, – повторила она. – Наша потребность в питании. Ангел нашего темного естества. На него мы полагаемся, когда нам нужны дополнительные силы, но это как огонь – ослабь контроль, и он обернется против тебя. Сейчас Томас так голоден, что не способен рассуждать. Не способен шевелиться. Как только он насытится, с ним все будет в порядке.
Я ощутил зуд где-то между лопаток и оглянулся.
– За нами идет водитель вашего папаши.
Лара кивнула:
– Она вынесет тело.
Я зажмурился.
– Мне казалось, вы сказали, с ним все будет в порядке.
– С ним – в порядке, – отозвалась Лара подчеркнуто нейтральным тоном. – С Жюстиной – нет.
– Что-о-о?!!
– Он слишком голоден, – пояснила Лара. – Он не сможет себя контролировать.
– В жопу, – возмутился я. – Этого не должно случиться.
– Тогда он умрет, – устало сказала Лара. – Пришли. Вот его дверь.
Она остановилась, и я на автопилоте – чтоб их, мои рефлексы! – открыл ей дверь. Мы вошли в довольно просторное помещение, в центре которого пол понижался на несколько ступенек. Ноги утопали в мягком алом ковре, повсюду были набросаны подушки, посередине углубления стояла дымящаяся курильница. В воздухе висел тяжелый аромат благовоний. Из невидимых глазу колонок лилась негромкая джазовая мелодия.
Занавеска в дальнем конце комнаты отдернулась, и из-за нее – судя по всему, из расположенной за ней комнаты, – вышла девушка. Свои длинные, до плеч, темные волосы Жюстина украсила синими и алыми ленточками. На ней был белый халат, явно с чужого плеча, настолько она в нем утопала; вид она имела слегка помятый со сна. Она сонно зажмурилась, потом охнула и бросилась к нам.
– Боже мой! Томас!
Я оглянулся через плечо. Барби-шофер стояла за дверью, негромко говоря что-то в сотовый телефон.
Лара отнесла Томаса к курильнице и осторожно уложила на подушки; Жюстина, не отставая, шла рядом.
– Гарри, – спросила она у меня срывающимся от волнения голосом. – Гарри? Что с ним?
Лара покосилась на меня.
– Пойду проверю, все ли сделали для Инари. С вашего позволения… – Будь на то моя воля, я бы не позволил, но она все равно вышла.
Жюстина подняла на меня взгляд, в котором страх мешался с замешательством.
– Я не понимаю…
– Лара стреляла в него, – негромко пояснил я. – А потом на нас напали несколько горилл из Черной Коллегии.
– Лара?
– Ну, не похоже, чтобы это доставило ей удовольствие, но все же она всадила в него пару пуль. Лара говорит, он истратил на эту драку все свои резервы и умрет, если не получит питания.
Взгляд Жюстины метнулся к двери. Она увидела стоявшую за ней Барби и побледнела.
– О… – прошептала она, и глаза ее набухли слезами. – О нет, – повторила она. – Бедный мой Томас.
Я шагнул вперед.
